Наследницы
Шрифт:
— Великолепно, — приговаривал Николае Чивли, листая каталог. — У вас такой фотограф, что можно только позавидовать. Если распродажа достанется вам, на какое время вы бы ее назначили?
— На осень, — без колебаний ответила Кейт, — когда все возвращаются в Лондон. Мы бы устроили предварительный просмотр, да и подготовка каталога займет немало времени.
Николае кивнул и добавил, поморщившись:
— Боюсь, что в доме царит страшный беспорядок.
Мистер Кортланд не придерживался никакой системы в своих коллекциях, и никакого собственного каталога у него не было, хотя сам он знал обо всем, где что хранится, вплоть до последней серебряной чайной ложки. Когда вы сможете
— Давайте выберем день на следующей неделе. — Кейт потянулась за своим ежедневником. — Среда вам подходит?
Николае достал из кармана пиджака плоскую записную книжечку.
— Да, вполне. Я заеду за вами сюда и отвезу вас. Мы проведем там целый день — я думаю, чтобы все осмотреть, потребуется немало времени. Встретимся в десять, хорошо? — Кейт написала красным фломастером по диагонали через всю графу, отведенную на среду: «Кортланд Парк».
Им принесли кофе. Продолжая болтать с Николасом, Кейт пришла к твердому убеждению, что он воспринимает ее не столько как главу «Деспардс», сколько как мисс Кэтриону Деспард. Раньше ей похвастаться было нечем — просто такого еще не случалось, во всяком случае, с такими красавцами. Кейт вдруг стало легко и весело. Теперь она понимала, чему Доминик дю Вивье обязана успехами в своей деятельности.
Без пяти одиннадцать Кейт отставила чашку с подчеркнутым нежеланием — этому она тоже научилась у Шарлотты, манеры которой были безупречны, — и с сожалением сказала:
— Мне очень жаль, но на одиннадцать у меня назначена встреча…
Николае Чивли с готовностью встал, хотя весь вид его выражал сожаление. Прощаясь, он задержал ее руку еще дольше, чем при встрече.
— Тогда до среды.
— Я буду ждать, — улыбнулась Кейт. Она позвонила секретарше, чтобы та проводила мистера Чивли. Оставшись одна, Кейт облегченно вздохнула. Кажется, на него произвел впечатление «Деспардс» — или она? Как бы там ни было, но надежда у нее теперь есть. Кейт не покидало чувство, что она произвела хорошее впечатление, и это помогло ей при встрече с лордом Эверсли, которая кончилась тем, что он подписал контракт, предоставляющий «Деспардс» право продажи своего Веласкеса с исходной ценой в пять миллионов фунтов. Это должно было стать гвоздем предстоящего аукциона картин старых мастеров.
Когда лорд Эверсли ушел, Кейт радостно закружилась по комнате, но дверь вдруг распахнулась, и Кейт застыла на месте от изумления — перед ней стоял Блэз Чандлер.
— Да, весна чувствуется, — заметил Блэз.
— Просто я только что договорилась о продаже самого лучшего Веласкеса, — торжествующе сообщила Кейт. — А к тому же появилась надежда заполучить Кортланд Парк!
Темные брови Блэза поползли вверх.
— Поздравляю. А моя бабушка шлет вам приветы.
Она спрашивала, когда вы снова приедете к ней в гости.
Кейт вздохнула.
— Как бы мне хотелось поехать, но мы здесь сейчас страшно заняты.
— Ну что ж, это прекрасно.
— А я и не думаю жаловаться. Хотите кофе? Я позвоню, принесут свежий. Хотите что-нибудь выпить?
— Бокал «Амонтильядо» из запасов вашего отца пришелся бы очень кстати.
— Вы специально пришли сюда или просто оказались поблизости? — спросила Кейт, подойдя к лаковому шкафчику-бару.
Блэз пришел после официального мероприятия, за которым последовали коктейли. Доминик на нем не присутствовала, зато о ней много писали. Кейт видела ее фотографии в газетах. Изумительное креповое платье от Брюса Олдфилда, прекрасное лицо, а выше заголовок: «Знаменитая аукционистка». Какое-то время она была в центре внимания, газетчики и телевизионщики брали у нее интервью,
Она не уставала благодарить Бога за Шарлотту, служившую ей оплотом, помогавшую советами не только в том, как, что и когда носить, но и в том, как, что и кому сказать. Сначала Кейт то и дело прибегала к помощи старшей подруги, но постепенно, по мере того, как росла ее уверенность в своих силах, начала справляться сама.
Как замечательно все у нее вышло с Николасом Чивли.
Но рука, протянувшая Блэзу рюмку с хересом, все же дрогнула.
— Я рад, что дела у вас идут хорошо, — улыбнулся ей Блэз.
— Насколько хорошо? — решилась спросить его Кейт.
— Первый квартал дал превосходные результаты.
— Я не жду, что вы скажете, какова моя ситуация — но, может быть, хотя бы намекнете?
— Нет, не могу. До полугода вам осталось четыре недели; тогда я вернусь и расскажу вам, как обстоят дела. — Но, увидев ее помрачневшее лицо, резко добавил:
— Но если вы хотите знать точно — вы отстаете от Доминик.
«Это подстегнет ее», — подумал он. Он был огорчен, увидев последние цифры лондонского отделения — им была установлена система, которая учитывала суммы не только по месяцам, но также и по каждому аукциону, и результат был один и тот же: Доминик продолжала лидировать.
Казалось, ей и в самом деле нет удержу. Блэз видел жену все реже и реже; она постоянно была то на обеде, то на коктейле (он запрещал себе думать обо всем остальном) с кем-то для того, чтобы организовать очередной аукцион, а ее подчиненные работали без устали день и ночь. Не было оставлено без внимания ни одно слово, не упущена ни одна лазейка, не забыто ни одно полезное знакомство.
— И серьезно отстаю? — спросила Кейт упавшим голосом.
— Если вы не сократите разрыв в ближайшее время, вам ее не догнать. Нью-йоркский филиал работает практически беспрерывно, а об «Аукционе века» в Гонконге вы наверняка слышали. — Голос его звучал сурово. — Судя по цифрам, вам понадобятся королевские драгоценности, чтобы сравняться.
Кейт молчала. Блэз был сердит на нее. Ему хотелось, чтобы выиграла она, и в то же время он не испытывал ни малейшего желания вмешиваться во все это. Когда Блэз обнаружил, что его бабка, чем только может, пытается повредить Доминик, он пришел в ярость.
— Ради Бога, Герцогиня, я не могу оказывать предпочтение ни одной из сторон. Душеприказчик должен быть совершенно беспристрастным — таков закон.
— Вздор! Разве одна из них не жена тебе? Люди наверняка думают, что ты подыгрываешь ей.
— Мне наплевать, пускай себе думают. Важно то, что я делаю.
— Мне казалось, Чарльз был как моим, так и твоим другом. Ты прекрасно знаешь, что будет, как только эта стерва приберет к рукам «Деспардс».
— Если ты так расположена к Кейт Деспард, тебе не следует недооценивать ее.
— Я правильно оцениваю и ее, и твою жену, за ней-то и надо приглядывать. И ты, и я прекрасно знаем, что бы она сделала с тем, что осталось здесь после моего отца, если бы только соизволила выбраться на ранчо и посмотреть на картины. Кейт отстает только из-за своей честности и прямоты. А твоя жена не задумалась бы продать меня саму за кругленькую сумму. — Она сердито уставилась на внука. — Я не собираюсь сидеть сложа руки. Я на стороне Кейт, и мне неважно, знает об этом кто-нибудь или нет. Я не на стороне твоей жены, и об этом тоже пусть знают те, кому это интересно.