Наследник Алвисида (Книга 3)

Легостаев Андрей

Дельарам же, словно дикая хищника, загнавшая добычу, набросилась на свою жертву, раздирая острыми ногтями кожу груди, пытаясь добраться до сердца, впившись губами в губы его, подавляя животный крик и стараясь задушить несчастного.

В этот момент она испытывала настоящее наслаждение, запах крови заменял ей любовное исступление.

Наконец она оторвалась от бездыханного тела, которое покинули последние жизненные силы, и встала с постели, вытирая о свое нежное тело окровавленные руки. Она медленно подошла к амулету на покрытом черным бархатом высоком постаменте и опустилась на колени.

–

О великая Моонлав!
– страстно обратила она свои очи в потолок.
– Услышь мои молитвы, пошли мне мужчину, достойного любви. Я грешна, я слаба, я погубила моего Джавада. Но сжалься надо мной, всемогущая и милосердная, избавь меня от невыносимых страданий. Избавь мужчин моего народа от бессмысленной гибели - они не виноваты, что не могут сравниться с бесподобным Джавадом!

Она выпрямилась во весь рост. В узкие высокие окна зала пробивался нежный розоватый свет. Она подошла к огромному зеркалу и долго стояла перед ним, купаясь в лучах рассвета, - обнаженная, стройная, с взлохмаченными упрямыми черными волосами и измазанная в крови, она была прекрасна и ужасна одновременно.

Флейта выводила устало душещипательную проникновенную мелодию. Царица глубоко и печально вздохнула.

– Стража!
– наконец повелительно крикнула она.

Тяжелые двери тотчас распахнулись, и на пороге появились ее телохранители с обнаженными саблями в руках.

– Уберите это...
– Она махнула брезгливо рукой в сторону постели, ничуть не стесняясь своей наготы.
– И позовите служанок, пусть вымоют меня.

Стражники с непроницаемыми лицами привычно подхватили бездыханное тело, стараясь не смотреть на свою повелительницу. Они потащили очередную жертву к дверям, и вдруг Дельарам случайно перехватила пожирающий ее тело взгляд одного из охранников.

Она резко повернулась в их сторону.

– Ты хочешь меня?
– жестко, властно, но в то же время с надеждой спросила она.

Охранник выронил в ужасе руки мертвого, и тело со стуком упало на пол, пачкая кровью дорогой ковер. Стражник грохнулся на колени и взмолился:

– Пожалей раба своего, солнцеподобная. У меня больная жена и двое маленьких детишек дома! Я выколю глаза свои за то, что осмелились они взглянуть на бесподобную госпожу мою.

– Иди, - властно сказала Дельарам.
– Ты вряд ли сильнее, чем этот.
– Она презрительно кивнула на остывающее тело.
– И грех оставлять детей сиротами без нужды. Но чтоб я больше не видела тебя.

Не переставая повторять жалкие и несвязные слова благодарности, стражник подхватил тело несчастного, и охранники поспешно покинули зал.

Свечи погасли, но за окнами набирал силу прекрасный весенний день.

Дельарам подошла к окну и набрала полную грудь чистого горного воздуха. После непродолжительного беспокойного сна предстоит долгий утомительный день, отягощенный думами о судьбах страны, о новых фирманах и о войне с соседним Фархадбадом, ибо требуются новые пленные.

В это время в лучах рассвета к городу подъезжал на великолепном белом коне усталый всадник, дремлющий в седле, но в любое мгновение готовый выхватить острый меч и вступить в бой.

x x x

Радхаур дружелюбно потрепал по гриве верного Лореллера.

Конь

послушно остановился у городских ворот. Лореллер был утомлен, за долгое путешествие подковы стерлись, когда-то богатая упряжь прохудилась.

Доспехи коня, как и собственные, впрочем, пришлось давным-давно запрятать в укромном месте на берегу широкой ленивой реки, названия которой Радхаур не знал. И надежды, что он сумеет найти их, у него не было. Хотя, если очень захотеть, то можно воспользоваться способностями Алвисида. Но после этого всегда болит голова. Хорошо, что не пришлось прятать в камнях и единственного надежного друга меч по имени Гурондоль, не раз спасавший ему жизнь.

Стараниями барона Ансеиса у него была охранная грамота шаха Балсара. При виде ее нечестивцы ворчали, но разрешали проезд вооруженного христианского рыцаря по своей территории.

Радхаур отер пот со лба и посмотрел на запачканную руку - давно на его пути не попадалось городов, где можно было бы привести себя в порядок.

Его боевая кожаная куртка цвета бычьей крови от въевшейся в нее пыли, стала серой, а позумент на рукавах из позолоченного превратился в грязно-черный и отрывался. Сапоги прохудились, и пора было доставать из мешка новые.

Он провел ладонью по щеке - семидневная рыжая щетина больно кольнула его. Он знал, что щетина отнюдь не украшает его, а спутанные грязные белокурые волосы сосульками упираются в плечи. За годы путешествий, кровь, вызванная магией возрождения жизни, выцвела и его когда-то черные волосы стали светлыми.

Он развязал стягивающую волосы и прикрывающую голову от знойного восточного солнца алую повязку, встряхнул и перевязал ее.

Да, недостойное рыцаря зрелище сейчас он из себя представляет. Но не перед неверными же красоваться, а любимая Рогнеда далеко отсюда, хранит подземелье ее прозрачные воды. Она ждет, когда он в последний раз отразится в них и отправится в поход за сердцем Алвисида. Чтобы вернуться победителем и спасти ее от опостылевшего водного плена.

– Куда направляешься, франк?
– грубо спросил неопрятный стражник, с сизым набухшим носом и ужасающими мешками под глазами.

Рука потянулась к мечу в негодовании, но Радхаур усилием воли сдержал себя.

К воротам подошли еще четыре стражника, выглядевших весьма солиднее первого. Конечно, убивать неверных, избавляя землю от скверны, - святая обязанность любого благочестивого рыцаря, но ни в коем случае нельзя забывать о деле, которому он посвятил последние пять лет.

Он ясно чувствовал, что цель его путешествия рядом, совсем близко, где-то в центре этого аляповатого, кичущегося безвкусной роскошью, огромного муравейника сарацин.

– Я прибыл сюда по особому фирману вашего государя, - сказал Радхаур.

Он пытался прочувствовать мысли неверных, но ему это не удалось - либо он устал за долгую дорогу, что маловероятно, либо мысли стражников были чересчур путаны и несвязны.

– По какому же делу тебя вызвала царица?
– вдруг спросил шестой сарацин, в богатой пурпурной одежде, который только что подошел к воротам.

– Если ваша царица захочет объяснить вам дело, по которому я сюда прибыл, она сделает это, - надменно заявил благородный рыцарь.