Наследник царских кровей

Серова Марина Сергеевна

Адвоката Копылова полицейские нашли без моего участия на даче у любовницы. Его причастность к этой истории доказали легко. Это он забрал тело Марины из морга и организовал похороны. Также он заблокировал банковскую карточку Никиты. Но привлечь его не удалось.

Копылов плакал, каялся, что о планах Ники не знал ничего, просто думал, что помогает. Выкрутился, в общем. Думаю, на самом деле Ника его в свои планы не посвящала, но о том, что участвует в темной истории, Копылов догадывался с самого начала.

Николай полностью поправился, правда, ему потребовалась довольно длительная реабилитация. Никита взял академический отпуск, целый год ухаживал за отцом и помогал управлять фирмой. Мы иногда, если позволяет работа, встречаемся просто поболтать, выпить чашечку кофе. Часто созваниваемся, так что я в курсе всех новостей. Дела Алмазовых идут отлично: они открыли магазины в Питере, Москве и Киеве. Строят планы по расширению сети. Никиту не оставляет мечта затмить мастерством знаменитого Карла Фаберже и со временем добиться того, чтобы их торговое клеймо стало столь же известно и знаменито.

Со временем разъяснилась загадка турмалина на моем кольце. Как рассказал Николай, он приобрел очень интересное «турмалиновое солнце» – хамелионит. Но камень портили вкрапления, не свойственные этому виду. Тогда он рискнул прибегнуть к термическому облагораживанию, но при обработке откололась пара лучей. Это досадное происшествие совершенно не испортило камень, ведь он

приобрел уникальный для хамелионита сиреневый оттенок, причем стал реагировать на изменение температуры и менять цвет: если жарко – на малиновый, а если холодно – на сине-зеленый, что само по себе большая редкость. «Солнце» ушло на аукционе в США за довольно внушительную сумму, а из отколовшихся лучей, которые Николай не выставлял на продажу, была выпущена мини-серия изделий, для которой он лично разработал дизайн. А моя подруга Ольга с мужем приобрели в подарок для меня в Лондоне изделие как раз из этой серии.

Чтобы не быть голословной, мне пришлось посвятить пару вечеров другу Генке. Приятель в первый же свободный вечер заехал за мной перед ужином на роскошном «Бентли» золотистого цвета. С тетей Милой мне его тоже пришлось познакомить. На радостях от такого события тетушка отменила односторонний мораторий на разговоры на три дня раньше назначенного срока.

* * *

Ранним утром в день моего рождения в нашей квартире раздался звонок. Посыльный принес букет роз и небольшой сверток. Сгорая от нетерпения, тетя Мила еле дождалась, пока я выйду из душа.

В бархатном футляре лежал великолепный гарнитур, выполненный из колумбийских изумрудов в сочетании с алмазами. На открытке Никита писал, что в честь моих прекрасных глаз они с отцом создали новую коллекцию под названием «Эжени». И просят меня принять в дар первый экземпляр.