Наследник Четырех
Шрифт:
К тому же я не знал, сколько именно скелеты будут стоять как ледяные скульптуры. Может, у нас всего минута? А потом нежить снова отомрёт?
Добрыня, видимо, думал о том же. Гном один за другим опрокинул в себя два флакона с алой жидкостью, после чего его скорость существенно возросла. Я же скользил над землёй, с лёгкостью огибая скелетов, замерших в самых странных позах.
— Мне кажется… уф… или они … уф… дрожат? — с беспокойством в голосе уточнил Добрыня, и я был вынужден с ним согласиться.
Действительно,
— Держи! — я скрепя сердце протянул гному ковёр-самолёт.
Да, жаба заходилась в истерике, но здравый смысл подсказывал, что я всё сделал правильно. Уж лучше добраться до темницы в целости и сохранности, чем пожалеть артефакт и лечь под клинком какого-нибудь лича прямо перед самым финалом.
К тому же мы с Добрыней бледнели прямо на глазах, а ману словно начал откачивать гигантский насос.
— Давай за мной!
Гном молча вцепился в ковёр-самолёт, как заправский Аладдин, и бросил его вверх, следуя за мной.
Я сделал ставку на то, что смертоносное ПВО не работает и, чувствуя, как невидимый таймер отсчитывает последние секунды, мчался к стремительно приближающейся темнице.
Нам не хватило какой-то секунды.
Уже на подлёте к безжизненному куску земли, на которой возвышалась матовая тюрьма, я сначала услышал звон лопающейся струны, а затем сверху просвистела смерть.
Вжух! Дзанг!
Ржавый меч должен был рассечь меня на две почти ровные половинки, но Добрыня каким-то чудом догнал и прикрыл меня сверху. Сфера, в которую он спрятался, разлетелась фонтаном осколков, а я, изогнувшись в воздухе, рванул побелевшего гнома на себя и вниз.
Вжух!
Второй удар, последовавший от небольшого — всего-то два с половиной метра — скелета в тёмных доспехах, располовинил ковёр-самолёт, но мы с Добрыней были уже в безопасности. По какой-то причине нежить не могла пересечь выложенную камешками круговую линию.
Что меня, несомненно, очень радовало.
— Аа-а-а-а-а! — недалёкий крик.
— Спасибо, — прокряхтел Добрыня, из которого на глазах убывала жизнь.
Да и я, если честно, чувствовал себя сейчас так, будто миллион пиявок высасывали из меня жизненную силу.
— Помочь?
— Я сам, — упрямо мотнул головой гном и, выставив ключ вперёд, нетрезво зашагал к темнице.
Я же сначала похвалил Лизуна, который довольно лежал на светящемся портале, а затем мой взгляд остановился на интересной штуке. Я обогнул темницу и подошёл к человеческой фигуре, накрытой куском тёмной ткани.
Не в силах сдержать любопытства, я потянул покрывало на себя, автоматически убрав его в Инвентарь, и поражённо уставился на прятавшуюся под тканью
За спиной послышался звон цепей — видимо, Добрыня скидывал оковы с узника, обладающего ярко-синими глазами. Перед глазами побежали простыни текста, типа:
Внимание! Кощей Бессмертный был освобождён из многовекового плена!
Но ничего этого я не замечал.
Всё моё внимание было приковано к искусно вырезанным золотым статуям мужчины и девушки. Я смотрел на них и не знал, что мне делать — смеяться или плакать. Передо мной стояли… Вихрь и… Маришка.
Глава 18
— Алекс.
Низкий скрипучий голос вывел меня из задумчивости, и я оторвал взгляд от золотых статуй.
— Спасибо.
Повернувшись, я увидел, что темницы больше не существует. Вместо неё на земле лежала груда цепей, а рядом стояли Добрыня и истощённый узник.
— Не за что, — рассеянно отозвался я, собираясь с мыслями.
— Есть за что, — не согласился Кощей. — Понравился мой Осколок? — он кивнул на торчащий из кармана артефакт.
— Любопытная вещь, — осторожно согласился я.
— Покажи мне его, — попросил Кощей.
Я молча достал обжигающе холодный Осколок и дал освобождённому НПС в него заглянуть.
Стоило ярко-синим глазам отразиться в артефакте, как Осколок завибрировал у меня в руке, а где-то вдалеке послышался победный вой.
— Рррррррррррррааааааааааааааааа!
— Жив, чертяка, — непонятно чему улыбнулся Кощей и, покосившись на статую, пробормотал себе под нос. — Что ж, он свою часть уговора выполнил…
Кощей ещё договаривал, а я словно прозрел. В голове сложился пазл, и до меня наконец-то дошло. Меня ещё в Удольске смущала эта деталь: что Костяной дракон, страж Кощея, забыл в подземелье Основателя? Получается… Кощей спрятал своего дракона в тронном зале… Вихря!
Ух ё-ё-ё…
— Игла где? — тем временем поинтересовался Кощей у Добрыни.
— Игла у него, — вместо гнома ответил я, махнув здоровой рукой в ту сторону, откуда донёсся рёв.
— Даже так, — Кощей наклонил голову к плечу, с интересом рассматривая меня, впрочем, как и я его.
На меня цепко смотрел худющий, кожа да кости, аристократ. Во всём его облике читалась власть и абсолютная уверенность в своей правоте. Эдакий некромант, в совершенстве изучивший теорию Раскольникова, и решивший для себя, что он — право имеющий.
От Кощея шла такая аура власти, что я на мгновение испытал желание упасть на колени. Причём с каждой секундой давление было всё сильнее. Справиться с его влиянием мне помогли две вещи: