Наследник для бандита

Серж Олли

— Он хороший, — упрямо шепчу сама себе, забираю со стола булочки и выхожу из тёплого кафе в осеннюю сырость.

Миша, увидев меня, отбрасывает в сторону сигарету.

— Завтра в институт ты поедешь с охраной. И будь добра, всегда быть на связи.

— Спасибо… — шепчу, не зная, как реагировать, — Я булочки забрала. Хочешь?

— Нет… — он смеряет их презрительным взглядом, — Себе оставь…

Дорога до дома проходит под уже привычное для нас, похрустывающее битым стеклом молчание.

— Ты когда вернёшься? —

я оборачиваюсь на Мишу, прежде чем выйти из машины.

— Поздно, — следует короткий и напряженный ответ, — Не жди. Ложись спать.

Ещё несколько секунд я жду от него поцелуя, но мужчина упрямо сморит в лобовое перед собой. Ах какие мы нежные! Вылезаю из салона, не дожидаясь помощи и с чувством захлопываю за собой дверь.

«Правильно, Буров!» — Зло шиплю сама себе. — «Почаще напоминай мне, что ты — редкостный гад! А то с первого раза до меня плохо доходит. Да и со второго тоже… И пока не произошло ничего непоправимого…лучше бы мне это понять».

Глава 17 Параллельный мир

Миша.

Если Князь принимает гостей в «охотничьем» кабинете, значит, вопросы будут решаться серьезные. Здесь только сама атмосфера реально давит на психику и дезориентирует. По стенам развешаны чучела животных, между ними «скромно» поблёскивают драгоценными камнями, инкрустированными в эфесы, катаны, ножи, сабли, томагавки. Деревянная мебель лоснится лаком, вместо ковров на полу брошены шкуры, и на сколько я знаю, все это «богатство» — действительно дело рук деда.

Передо мной в кожаных креслах сидят трое мужчин. Двое седых и один лет сорока. От их темных сканирующих насквозь глаз мое «очко» реально жмётся. Сесть никто не предлагает. Молчание затягивается, и я чувствую себя, как на Страшном суде.

Икры ног покрываются мелкими иглами, а в голове проносятся какие-то дикие сценарии развития событий. Я не предполагал, что нашими с Тимуром разборками будет задето так много человек. И, кстати, какого хрена мы все его ждём?

Звук открывающейся двери выводит меня из ступора. Я вижу, как в кабинет заходит младший Зорин.

— Добрый вечер… — он окидывает взглядом обстановку и едва уловимо ведёт плечами. Пробрало атмосферой? Думаю про себя мстительно.

— Здравствуй, Тимур, — ему отвечает только мой дед.

— Как чувствует себя твоя женщина? — на немного ломаном русском языке спрашивает меня Алим.

— Терпимо… — отвечаю напряжённо, вспоминая, что у старого казаха очень своеобразное отношение к семье. Все уже давно перестали вести учёт его сменяющимся жёнам, а также детям.

— Хочу, сказать тебе, что понимаю твоё желание убивать, — он перебирает пальцами чётки и склоняет голову в бок, — Я бы на твоём месте поступил точно также. Но если ты порешаешь Зорина, с женщиной придётся тоже попрощаться…

— Это исключено! — огрызаюсь, вскипая. Не

нужно вешать на здоровую голову свою правду! — Я за будущую жену любому глотку перегрызу!

— Тише, Михаил, — дед тормозит меня жестом, — Маша будет в безопасности. Это я тебе обещаю.

— Тогда и ребёнок, — Алим хмурит брови, — Должен расти в своей семье. Ты, — указывает жестом на Тимура, — Оформишь опеку на себя и будешь отвечать за пацана головой. А если с ним что-нибудь случится, то Буров станет его единственным наследником. И твоим тоже.

Мне кажется, я слышу, как разгоняется пульс Тимура.

— Тогда поясни в чем гарантии такого расклада для Михаила, — дед разводит руками.

— Я поясню, Федор Петрович, — вступает в разговор третий мужчина. Я, напрягая память, узнаю в нем известного питерского «решалу». По всей видимости, он сегодня исполняет роль наблюдателя.

И если дед представляет мои интересы, то почему Зорина защищает Алим? При чем, не сколько самого Тимура, сколько его имущество.

— Говори, Руслан, — благодушно качает головой Князь.

— Алим, — питерский гость переводит на него глаза, — Давайте говорить открыто. Вас мало заботит будущее ребёнка. Вас заботит будущее казино, которые вы с Зориным успели открыть практически во всех гостиницах.

— Это так… — ухмыляется казах, — Но сути это не меняет. Мир возможен только в том случае, если мы все вернёмся на исходные, доконфликтные точки.

— В целом, ты прав, Алим, — дед поднимает глаза на нас с Тимуром, — Сейчас в ваших интересах будет сделать так, чтобы мы увидели этот мир. И я говорю при свидетелях, что любой ваш беспредел по отношению друг к другу будет погашен нами в самой жесткой форме. А ещё Алим прав в том, что мать мальчика официально будет лишена родительских прав.

— Так она отца правда сама? — цедит сквозь зубы Тимур и в эмоциях проходится пятернями рук по волосам.

— Правда, — отвечает ему Руслан, — Мы проводили повторное вскрытие.

— Сука… — выдыхает Зорин, — Надо было мочить тварь.

— Ближайшее время мы будем контролировать ситуацию, — обращается Руслан к деду, — Постарайтесь сами договориться и навести порядок в городе. Иначе — сменим смотрящих…

— Ты сильно не гони! — грозно обрывает его Князь, — В своём огороде без залётных обойдёмся.

— Готовь документы для опеки, Тимур, — подводит под разговором черту Алим, — А ты, — переводит глаза на меня, — Лучше за своими вещами следи.

Я чувствую, что мое терпение переваливает за точку контроля.

— Раз мы все решили, — говорю, обращаясь к деду, — То я хотел бы уехать. Мария боится оставаться в доме одна…

Я вижу, как удивлённо вскидывает брови Князь, но на этом его эмоции заканчиваются и он кивает. Мнение остальных меня вообще и конкретно не колышет.

— Думаю, что ты можешь ехать. Так Алим?