Наследник для бандита
Шрифт:
— Нет! Нет! — она, напрягаясь, протестует, — Так — нет! — немного истерично.
— Как ты хочешь? — втыкаюсь с вопросом в ее ухо, покусывая мочку, — Так? — рывком ставлю в догги.
— Да… — дрожа бёдрами прогибается ниже.
Вжимаюсь членом в ее горячий вход, прижимаю спину к своей груди и обхватываю рукой ее за горло.
— Так? — агрессивно вдалбливаюсь сзади, стараясь максимально тормозить рефлексы. Потому что хочется силой забирать своё, а девочка ещё не совсем готова к моим аппетитам.
— Боже! —
— Да!
Собственническим движением разворачиваю ее лицо к себе и впиваюсь поцелуем в губы. В порыве эмоций кусаю. Маша вскрикивает и, я чувствую, как она начинает «утекать».
— Миша… — задыхаясь и умоляюще.
Пытается поднять тяжёлые веки, чтобы поймать мой взгляд.
Я снова перехватываю ее горло и сдавливаю артерии. Судорожно хочет сделать глубокий вдох. Руки, отрываясь от спинки кровати, взлетают и пытаются разжать мои пальцы.
— Доверяй мне! — приказываю и жестко врезаюсь в ее влажную тесноту до упора. Чувствую, как девочку дергает первой волной удовольствия.
Отпускаю ее горло. Она задыхается. Это капец, как вкусно. Меня самого накрывает. Маша, переставая зажиматься, снова хрипло отзывается стоном на каждый толчок. Перед глазами темнеет, кровь заглушает пульсом уши. Последние границы адеквата стираются, и я срываюсь в жесткий трах. Громкие крики, впивающиеся в мои руки ногти, несдержанные поцелуи… Какие-то горячие охреневшие пошлости в ее уши.
— Ещё! Пожалуйста…
— Моя девочка…
И мы улетаем за предел одновременно. Синхронно дышим друг другу в рот, скользя губами. Вау!
В груди пульсирует болезненным сильным чувством, которое хочется выплеснуть.
— Я люблю тебя… — съезжаю поцелуями по ее спине до поясницы и отпускаю девушку на кровать.
— Ооо… — сворачивается в комочек, прикрывая глаза и стискивая руками подушку.
— Эй… — напрягаясь, силой разворачиваю девушку к себе, — Маш, открой глаза!
— Мммм? — ластясь об мои руки, распахивает дрожащие веки.
— Я сделал больно?
— Нет… — прикусывает губку. Взгляд меняется на растерянный, — Просто у меня живот вибрирует. Было… Глубоко. Очень. И много.
— Это неприятно? — я напрягаюсь ещё сильнее, — Блин! Маш! Да поговори со мной. Я осознаю, что иногда меня срывает в жесть.
— Тссс! — шутливо прикладывает палец к моим губам. Я машинально его целую, — Ты — невероятный. Думаю, что благодаря тебе, больше не смогу никогда и ни с кем так кончать… — хихикает.
— Маша! — подавляя в себе приступ оглушающей ревности, ловлю губы девушки в поцелуй, — Ты нахера меня провоцируешь? Лупишь. Я и так вскрыт и раздавлен этими чертовыми чувствами к тебе!
— Прости… — прячет лицо на моем плече и прижимается губами, — Я тебя тоже очень люблю. — добавляет
Стиснув друг друга, как самое ценное, мы замираем в объятиях не несколько минут.
— Пора вставать… — аккуратно отпускаю Машу, — Я — в душ.
Нежно целую в макушку и встаю с кровати. Чувствую, что девушка следит за мной взглядом.
— Ну? — вопросительно тяну, оборачиваясь.
— А можно? — чуть смущаясь, — Я тебе завтрак приготовлю?
— Да… — киваю, — Нужно.
— Тогда приходи после душа на кухню, — она, завернувшись в простыню, встаёт с кровати и идёт к шкафу.
— Руки! — рявкаю резко.
Маша вздрагивает и оборачивается, разжимая пальцы. С вызовом смотрит мне в глаза, пока ткань падает к ее ногам.
— Больше не прикрывайся от меня!
Член безотказно реагирует и наливается. Маша облизывает его жадным взглядом.
— Хорошо, — со хитрой улыбкой краснеет, а я спасаюсь от очередного приступа желания бегством в душ.
Врубаю ледяную тропику и упираюсь руками в стенки душной кабины. Спокойно, Буров, ты можешь сколько угодно ехать от бабы крышей, но встречу в восемь никто не отменял.
Выйдя из душа, ощущаю лёгкий запах чего-то жареного. Быстро одеваюсь и выхожу из комнаты. У меня в жизни было слишком мало ощущений, которые понятны и привычны обычным людям. Проснуться утром от запаха готовящейся еды — одно из них. Желудок реагирует урчанием. Я уже примерно понимаю, что увижу на кухне, и от этого понимания сердце тяжело стучит об рёбра.
Маша в моей футболке стоит возле плиты. Рядом с ней на столешнице стоит большое блюдо с оладьями.
— Садись за стол, — она оборачивается и кивает, — С чем будешь? Есть сгущенка и варенье.
— Варенье… — опускаюсь на стул.
— Чай или кофе? — Маша замирает с двумя кружками в руках.
— Чай… — качаю головой.
А дальше мы как-то умудряемся позавтракать, не сместив друг друга в неприятные или болезненные темы. Очень тепло, очень вкусно. Я, будто пьяный. Меня практически трясёт от передоза эндорфинов. Как сейчас общаться с людьми, если я обожравшийся сметаны котяра?
Целую Машу в коридоре.
— Тебе позвонят из салона, скажешь свои размеры. Они пришлют платья.
— Я бы хотела сама… — она слабо протестует.
— Остальные будут «сама», обещаю, — последний раз целую ее губы и выхожу из дома.
У меня есть причина скрывать от Маши цену сегодняшних покупок. Это ее годовая зарплата. Она к такому не готова. Будет париться.
— Доброе утро! — возле машины меня встречает Алексей.
— Доброе, — киваю и сажусь на заднее сидение.
— В офис?
— Да.
Парень, видя мой задумчивый вид, с разговорами не лезет. И я, расслабляясь, откидываюсь на спинку кресла. Чувствую, что улыбаюсь. Зараза! То холод с ней, то до тла.