Наследник для друга отца
Шрифт:
– Вы хорошо знали моих родителей?
– Задаю не дающий покоя вопрос.
– Я была лечащим врачом вашей мамы, - отвечает женщина.
– Мне жаль, что вы остались одна, Нина. Я сама всего на год позже проводила мужа.
– Соболезную… - говорю тихо.
– Быть без любимого человека - это очень грустно.
– Так, значит, все-таки грустите по мужчине, - внимательно прищуривается моя знакомая.
– Можно и так сказать, - отвечаю уклончиво.
– Все сложно.
–
– Отмахивается женщина.
– А у нашего поколения все гораздо проще. Он вас любит?
– Говорит, что да.
– Усмехаюсь.
– А вы его?
– Люблю…
– Так и живите вместе! Не морочьте друг другу головы!
– Он мне изменил, - говорю прямо, надеясь, что это избавит меня от долгих нравоучений.
– Пыф! Подумаешь… Изменил… В семейной жизни есть предательства гораздо серьёзнее. Уж вы поверьте мне, Ниночка, - она кладёт руку мне на плечо.
– Обернитесь… - кивает на людей.
– Каждый из них хоть раз совершал предательства. Просто мы привыкли видеть только очевидные. Измена, побои, алкоголь - это вещи всем понятные. А вот если вдруг женщина хочет петь, танцевать, строить карьеру инженера, но вместо поддержки ее закапывают под ворохом домашних дел и тряпок. Хотя, все обязанности можно разделить пополам. На крайний случай нанять домработницу. Это, скажешь, не предательство? Не подло прилюдно высмеивать жену в компании коллег потому, что она, занимаясь парочкой детей, лет на пять отстала от современной жизни? Бросать один на один с горем или болезнью, сославшись на более приятные дела? Задерживаться на работе, чтобы не укачивать ребёнка, у которого режутся зубы? М? Ох, милая… список человеческих слабостей так велик. И за них никто не просит прощения, не отвечает в суде. Он же не изменял! Не бил… Только очередь потом под моим кабинетом. Из таких счастливых…
– Мне кажется, что это вещи разной тяжести!
– Горячо перебиваю ее.
– Кто мешает женщине развиваться, имея ребёнка? Следить за здоровьем?
– Ооо… - снисходительно улыбается моя знакомая.
– Отсутствие сна, например. Гормональная депрессия. Низкая, никем не поддерживаемая самооценка. Проблемы со здоровьем от мигрени до геморроя. Я ни капли не преувеличиваю. За время своей работы насмотрелась за глаза.
– А ваш муж? Он тоже вас обижал?
– Спрашиваю, желая тоже нащупать у женщины больное место.
– Он просто не успел, - отмахивается она.
– Подарил мне сына, несколько прекрасных лет брака и бросил.
– Умер… - проявляю осторожно.
– Да, я и говорю, - понижает тон моя знакомая.
– Бросил. Бессовестный. Я ведь ему говорила… Лечись! А этот гад таблетки в туалете топил. Так все!
– Шмыгает она носом и встряхивается.
– Это в прошлом!
– Вы меня сбили с толку, - признаюсь.
– Я никогда не думала о семье в таком разрезе.
– А вы подумайте, подумайте… Я уверена, у вашего мужа был сложный период. Город совсем недавно бурлить перестал.
– Вы знакомы с моим мужем?
– Опешив, распахиваю глаза.
– Тогда зачем вы меня расспрашиваете, если все знаете?
–
– Честно говоря, у меня есть к тебе личная просьба, Нина…
Она приподнимает пушистую копну волос, вынимает из ушей изумрудные серьги от гарнитура и подаёт их мне.
– Я приехала на аукцион за колье твоей матери, как понимаешь. Но ты имеешь на эти украшения больше прав. И обязательно их заберёшь. А вот чашки… чашки верни той женщине, чья ставка была первой. Большинство вещей, которые сегодня участвуют в аукционе - это имущество ее супруга, которого недавно убили. Человеком он был мерзейшим, а вот мужем хорошим. Ее зовут Сизова Камила Генриховна.
– Хорошо… - обескуражено шепчу.
– Мне срочно нужно шампанское, - мгновенно переключается от сентиментального тона на озорной моя собеседница.
– А тебе горячий чай!
После завершения аукциона Борис помогает мне с оформлением документов на украшения и провожает к машине. Я уже собираюсь блаженно развязать корсет, который от съеденных тарталеток с треской начал давить мне на живот, как вдруг на парковке замечаю ту самую женщину, владелицу чашек. Весь вечер не могла ее найти…
– Подождите меня, пожалуйста, - прошу водителя, хватаю с сиденья коробочку и вылетаю из машины.
Забываю, как ее зовут, поэтому просто кричу.
– Подождите! Стойте!
Она останавливается возле двери скромного такси и поднимает на меня глаза. Я подбегаю и без лишних объяснений всовываю ей в руки чашки.
– Возьмите, они ваши. С наступающим!
И сразу спешу обратно, чтобы не заставлять человека благодарить и не смущать.
Выезжая с парковки, вижу, женщина плачет.
– Откуда ты знаешь Сизову, Нина?
– Неожиданно интересуется Борис.
– Я ее не знаю… - пожимаю плечами.
– У меня просто случайно оказалась ее вещь.
Глава 38
Нина
Моего нового знакомого архитектора зовут Тимур. В нем все идеально и прекрасно. От рубашки до родословной. Даже известие о моей беременности его не пугает. Но… почему же мне тогда так хочется закрыть уши и не слышать его комплиментов. А ещё вредно высказаться, что спектакль был полное говно. И кухня здесь так себе…
Почему? Да «патаму чта».
«Ниночка, я думаю, что на пятницу можно запланировать просмотр кино. Уверен, что вы предпочитаете Скорсезе.»
Что?
Я предпочитаю «Красотку» и чипсы.
Ладно, Илья тоже любит Скорсезе, но Тимур не Илья. Мой бывший муж понятия не имеет о том, как зовут режиссёров фильмов. И с ним мне было вкусно даже то, что несъедобно.
Я однолюбка или просто обнаглевшая дура?
– Наша семья уже десять лет встречает Рождество в замке «Яфор».
– Говорит Тимур.
– Это замечательное место. На реставрацию ушло около трёх лет. Балтийское море всего в нескольких километрах…