Наследник для друга отца
Шрифт:
– Если вальнешь этих людей, останешься в шестерках Сизого навсегда. Никто тебя за это не отпустит. Это так не работает.
– Рома, стреляй, - подначивает его с другой стороны старый гандон.
– Или я тебя пущу по-кругу. Потому что ты не мужик. В тебе нет характера. Тебе даже отец это говорит…
Я понимаю, что сейчас единственный выход - это прострелить придурошному руку, но вопрос первого выстрела… - это всегда спусковой механизм для следующих. Мы не остановимся на одном.
–
– Решаем их всех и уходим.
– Отставить… - рычу.
– Не разгребем потом.
– Стреляй!
– Кричит Сизый и вдруг кулем падает на землю.
Пару секунд мы все ошарашено наблюдаем, как в его лбу растекается кровью очень точная, идеально круглая дырка.
Снайпер…
У Романа случается истерика. С криком он кидается к моему отцу с напарником, хватает последнего, как щит, и приставляет к его горлу оружие.
– Я хочу уйти, - трясётся.
– Дайте мне уйти или я пристрелю их обоих.
И сейчас он не шутит. Состояние аффекта.
Охрана Сизого все ещё продолжает держать нас на прицеле, не понимая, что делать дальше. А меня больше всего интересует вопрос: «Кто? Кто, блять, меня сейчас так подставил?»
Из-за поворота выезжает новая машина. Она нагло проезжает к ангару и паркуется, замыкая наш круг.
– Папа… - Выдыхает Роман.
Из тачки действительно достаточно вальяжно выходит старший Лесной.
– Рассосались и забыли… - делает взмах рукой на людей Сизого.
Достаёт из кармана носовой платок. Подходит к сыну. Толчком отпихивает его в сторону своей тачки.
– Вон пошёл, крысёныш…
А потом поворачивается ко мне.
– Я же просил тебя, Илья, - качает головой.
– Не трогать это говно…
– Ты бессмертный?
– Ловлю я его в прицел.
– Все же будет выглядеть так, будто вы что-то не поделили.
– У меня два снайпера работают. Я бы тебе не советовал сейчас делать резких движений и ещё… Прости…
Он делает два выстрела. Первый - в отца, а второй в его напарника.
– Вот теперь, все выглядит так, будто что-то не поделили. Сворачивайся…
– Ты что?
– Дергаюсь.
Меня ловят за плечи мужики. Дышу, пытаясь погасить вскипевшую ярость.
Понимая, что он прав. И что это был действительно единственный выход, опускаюсь к колесу автомобиля и прикрываю рукой глаза. Да, они влажные…
– Дым, нужно валить отсюда, - слышу
– Да, сейчас… - хриплю.
Тяжело встаю на ноги и подхожу к лежащему на земле отцу.
Пытаюсь разглядеть в побелевшем, безжизненном лице черты, которые сохранила ранимая детская память… и у меня получается. Редкие кадры вспыхивают.
– Дым, поехали… - торопит меня охрана.
– Сейчас здесь менты будут.
– Да, - киваю, - иду.
Хорошо, что тётка не узнает…
Глава 34
Дым
Я в хлам. Просто лежу на кожаном диване и смотрю в потолок. Он кружится бликами тусклых ламп. Странное, такое долгожданное облегчение тесно соседствует сейчас в моей груди с чем-то удушающе тяжелым. Мне кажется, что сегодня - тот самый день, когда я должен был умереть, но остался жив. Опять вопреки. Я больше не должен своему прошлому ни мести, ни благодарности. И мне пусто, как мальчишке. Будто все силы высосали…
Наливаю себе в стакан ещё вискаря.
Мужики тоже снимают стресс. Выпускают, кажется, уже десятую обойму по мишеням. Телки визжат от восторга.
Баня и алкоголь - не самые лучшие соседи. Но физически это именно то, что нужно.
Менты в этот раз нас конкретно потаскали. Без вмешательства Лесного тяжко бы пришлось.
Потом ещё со смотрящими ситуацию мусолили. Было решено все имущество Сизого перевести в общак. Вранья старикану не простили. Да и не сожалели особо. Заигрался с понятиями и властью.
Бабе его дом оставили. Только как она содержать его будет? Продаст, скорее всего.
– Илья, - падает на диван рядом Борис.
– Нине позвони. Я еле отбрехался. Она хочет твоей крови.
– Это - вообще пожалуйста, - отвечаю развязно. Можешь выдать ей ствол…
– Ты бы хоть про УЗИ спросил!
– Ты бы уже сказал, если что не так…
– Хватит… - пытается отобрать он у меня стакан с алкоголем.
– Ты не контролируешь себя.
Я ловким движением выписываю ему удар в грудину.
– Не лезь…
Плохо мне… Телефон вибрирует входящим от тетки. Я не могу ответить даже ей. Дайте мне одни гребаные сутки! Каждый страдает, как умеет. Просто дайте мне их! Отдышаться. Поистерить. А завтра я опять все решу.
На столике появляется кальян. Надеваю одноразовый мундштук и затягиваюсь дымом. Пробирает ментолом. На мгновение мне кажется, что в колбу забит не обычный табак, но уже в следующую минуту становится все равно. Реальность расплывается. Мышцы наливаются свинцом. Я стекаю по дивану ниже.