Наследник для миллионера

Старкова Рина

Олеся резко замолкает, будто язык прикусила.

— Я к нему не вернусь, — ставлю точку и забираю ребёнка с её коленей.

После этой встречи долго прихожу в себя. С одной стороны я понимаю, какой он… Волков. Невыносимый. Высокомерный. Импульсивный. Никогда ничего хорошего в лицо не скажет. И собственных чувств он боится.

Но какого ему сейчас?

У него и вправду рухнул привычный мир.

— Ефим Святославович, а вы давно виделись с сыном? — отрываюсь от своей тетради со стихами.

Свёкр сидит на

полу посреди комнаты прямо в офисном костюме, держит в руках игрушечную удочку и пластмассовую рыбу.

— Давно, — отвечает сухо, и взгляд его меняется.

— Может, вам стоит с ним поговорить?

— Вероника, он сам выбрал этот путь. Думаешь, я бы не отдал ему корпорацию, если бы увидел от него хоть какое-то стремление? Он же ничего не делает, только в бутылку смотрит и дым пускает своими сигарами!

— Ему, наверно, плохо, — произношу шёпотом.

— Наверно, — Волков старший согласно кивает, но потом безапелляционно добавляет. — Он этого заслужил!

Наверно, Ефим Святославович прав.

Перед сном ещё раз перечитываю написанные за вечер строчки и ложусь в постель. Беру в руки телефон, чтобы завести будильник, и обнаруживаю сообщение от ассистента известного музыкального продюсера.

"Приглашаем на итоговое прослушивание завтра в 13.00"

Сердце поднимается в горло и быстрее пульсирует.

Неужели, я прошла в финальный отбор?

_49_

_Степан_

Стою на втором этаже и осматриваю дом. Опустевший и тихий.

За три месяца так и не привык к этой пустоте.

— Степан Ефимович, доставка приехала, — кто-то из охраны тенью проскальзывает мимо. — Я отнёс еду в ваш кабинет.

— Спасибо.

Когда-то в стенах этого дома звучали голоса весёлых живых людей, ласковые фразымоейжены и плачмоегоребёнка. Даже наши ссоры с Вероникой сейчас кажутся чем-то сладким и желанным, лишь бы не было этого немого молчания.

Нет ни шорохов, ни криков.

Я будто один в огромной бесполезной вселенной. Раньше я работал, путешествовал, ходил на светские вечера и общался с людьми. Теперь меня никуда не зовут. А желание увидеть мир растаяло, как туман по утру.

Лишившись любви значимой женщины, я лишился жизни.

Прохожу в кабинет, где пахнет вкусной едой. Вот только засунуть хоть один кусок себе в горло — настоящая проблема. От одного запаха меня тошнит и выворачивает наизнанку.

Застываю взглядом на фотографии с выписки Максимки. Вероника столько раз просила снять её со стены и никому не показывать, а я не слушал, гордился этим снимком. Наверно, этот день был последним счастливым.

И от Вероники остался только образ, вновь и вновь возникающий в моей голове. Желанные губы, потрескавшиеся от мороза, холодные бледные руки и мелкие созвездия родинок на лице… родная, но недосягаемая.

Как глупо и неисправимо.

Подхожу к зеркалу и залипаю на своё отражение.

В кого я превратился?

Стал похож на отца: опустил руки и решил больше не бороться за свою любовь.

Оставив ужин нетронутым, плетусь в сторону спальни, нарочно шаркаю ногами по полу, чтобы не слушать тишину. Засыпаю после долгих убивающих мыслей.

А на утро вновь голова раскалывается, а мысли продолжают роиться в голове.

— Степан Ефимович, можно? — женский голос заставляет приподняться на кровати и часто заморгать сонными глазами.

— Олеся? — не скрываю удивления.

— Ужасно выглядите! — фыркает по-доброму и косит уголки губ в хитрую улыбочку. — Я пришла, чтобы пригласить вас на обед. Собирайтесь.

— Олеся, мне не до этого! — отмахиваюсь.

— Это не обсуждается! — выдаёт безапелляционным тоном и руки под грудью складывает. — У вас час, чтобы подготовиться. И бороду, пожалуйста, сбрейте. Мы пойдём в приличное заведение.

Выходит, захлопнув дверь. Оставляет меня наедине с собственной прострацией и негодованием. Я точно не ожидал увидеть кого-то из своего бывшего персонала. Наверно, я слишком жестоко с ними обошёлся, когда наорал на Лизу и в грубой форме приказал убраться.

Эти стены долгое время были приютом для одиноких людей, объединённых крепкой дружбой. И именно они делали это место моим домом.

Нехотя поднимаюсь с кровати и принимаю душ. Прощаюсь с густой бородой, укладываю изрядно отросшие волосы, надеваю костюм. Сам не понимаю, для чего я это делаю. Приглашение Олеси кажется мне настолько абсурдным, что даже сосёт под ложечкой. Но я почему-то не могу отказать.

Наверно, потому что она единственный человек, пришедший в этот дом по собственному желанию за последние три месяца.

Оглядываю мужчину в отражении зеркала, и, наконец, узнаю того Волкова, каким когда-то был. Дерзким. С горящими глазами, жаждущими положить к своим ногам не только столицу России, но и весь мир.

— Степан Ефимович, — Олеся скользит одобрительным взглядом по моему лицу. — Первый шаг сделан.

— О чём речь?

— Я не скрывала того, что вы мне нравитесь. Однажды даже перешла черту дозволенного, — поджимает губы и краснеет. — Но я больше не претендую на ваше сердце. Знаю, что оно занято.

— Занято, — бурчу себе под нос. — Только какой от этого смысл, если я уже всё потерял.

— Я помогу вам вернуть Веронику. Сегодня у вас с ней свидание!

— О боже… — шиплю.

Только этого не хватало.

— Решила поиграть в сваху? — смотрю на няню с насмешкой.

Как же это глупо…

— Да, — отвечает твёрдо. — Не облажайтесь.

_50_

_Вероника_

Такси ждёт меня у подъезда уже больше десяти минут, а я в спешке пытаюсь найти свои красивые туфли. Помню, что убирала их на обувную полку, но они, как по волшебству, оттуда исчезли. Уже вся вспотела и умаялась.