Наследник для миллионера
Шрифт:
— Хочешь ещё? — спрашивает с издёвкой.
— Давай уже! — нетерпеливо обхватываю его бёдра ногами, заставляя скользнуть в мою раскалённую плоть.
— О боже… да! — рычит, проникая в меня до предела.
Разгоняется. Берёт меня страстно и грубо. Я насколько увлечена процессом и своими ощущениями, что забываю дышать. С каждым новым его толчком мне всё приятнее, мучительная сладкая боль бежит по телу жаром.
— Вероника… — выдыхает моё имя, как что-то запретное, что нельзя произносить. — Какая же ты узкая!
— Да, любимый, да! — задыхаюсь от нехватки
— Я скоро кончу, — замедляется и целует меня в мочку уха.
— Я тебе помогу, — выскальзываю из-под его мощного тела.
Толкаю в плечо, и Стёпа послушно ложится на спину, а я перемещаюсь ниже.
Глажу его пульсирующий член своей рукой, а после наклоняюсь и целую бархатную кожу. Обнимаю губами и провожу вниз, лаская языком и слегла прикусывая зубами. После одобрительного стона ускоряю движения. Мне нравится доставлять ему удовольствие. Нравится, как громко он дышит, как запрокидывает голову и невнятно что-то бормочет. Движения становятся всё смелее, глубже, быстрее.
Член пульсирует, и я ощущаю, как тёплая жидкость заполняет мой рот. Думала, что будет противно, но гортанные стоны Стёпы и его пальцы на моём затылке заставляют меня наслаждаться происходящим.
Глотаю, вытираю рот рукой и улыбаюсь.
— Вероника, ты — чудо!
Притягивает к себе, и я послушно падаю в его объятия. Кладу голову на его широкую грудь и закрываю глаза.
И чего я боялась столько времени!?
Секс по-прежнему такой же потрясающий, как и до родов, а все мои страхи и опасения были вымышленными.
Друзья!
У наших героев, наконец-то, всё налаживается, но впереди осталось ещё несколько испытаний!
Пишите в комментариях "хочу проду", и тогда сегодня днём я выложу ещё одну главу
Ваша Р.Старкова
_54_
***два месяца назад***
_Степан_
— Мама опять задавала вопросы, — уныло начинает Вероника, устроившись на соседней подушке. — Она начинает подозревать, что я провожу время с мужчиной.
— Ну конечно! — насмешливо сужаю глаза. — Ты в прошлый раз соврала, что поедешь к Людке в ресторан помогать, а твоя подруга в этот же вечер завалилась к тебе в гости и спалила тебя.
— У мамы был такой шок! — издаёт подобие смеха, но я то понимаю, что это от нервов.
Нежно провожу ладонью по её волосам, разбросанным в хаосе по белоснежной наволочке, наблюдаю, как глаза закрывает и губы растягивает в притягательную улыбку. Красивая до зависти! Вот честно, сам к себе порой её ревную.
— Как твой новый бизнес? — переводит тему, сбрасывая с себя одеяло, оголяет красивое тело без какого-либо намёка. Но…
Как можно обсуждать работу, когда тут такое…
— Ты меня опять возбуждаешь, — рычу довольно, увесистой ладонью мну её оголившееся бедро.
— Ну Стёпа! Я уже больше не могу! — бормочет недовольно и отодвигается. — Я правда устала, сегодня записала ещё один трек, завтра встреча с продюсером.
— Не нравится он мне! — выдаю слишком грубо.
— Савицкий очень хороший! С ним мои песни зашли в пятьдесят лучших. И скоро у меня съёмки в телешоу.
—
— Куплено. Но ни в этот раз! — самонадеянно кивает. — И вообще, это только для того, чтобы поскорее пробиться выше и начать уже полноценную карьеру певицы. Ты вообще представляешь, что я скоро смогу гастролировать по всей России? Буду полные залы собирать! Петь для своих людей, которым нравится моё творчество!
— Это Савицкий тебе мозги так промыл?
— Волков, прекрати! — цокает языком недовольно и ёжится. — Ты что, не веришь в меня?
— Я не верю Савицкому.
О нём я наслышан. Хотелось бы, чтобы все грязные сплетни о нём оказались просто сплетнями, не имеющими ничего общего с реальными событиями. Однако я помню, что говорили обо мне после разрыва с Эвелиной, и отчасти это было чистой правдой. Такой же чистой, как утренняя роса. Мои собственные "друзья" распускали слухи, что я трахаю каждую женщину, которая ко мне хоть на метр приблизиться. Я и не скрывал, что число моих любовниц перевалило за десяток, но богатеи на светских вечерах между собой перешёптывались так, будто у меня тысячи женщин. А СМИ это впитывали, как губки, и распространяли в массы. Через год после развода с бывшей женой я всерьёз задумался о своей репутации, только опровергнуть шумные факты оказалось сложно.
Так что даже если этот Савицкий и не пропускает каждую новую звезду через свою постель, то каждая десятая точно выбивается на большие сцены именно плоским способом.
— А мне? Мне ты доверяешь? — Ника переворачивается на живот и укладывается мне на грудь своим обнажённым телом, смотрит в глаза с дерзким вызовом и коварством.
— Доверяю, — тяну с неохотой. — Будь осторожна, ладно? Ты моя жена, не забывай.
— Об этом никто не знает, — шепчет мне в губы, опаляя горячим дыханием, а после сладко целует.
— Почему ты не хочешь, чтобы все узнали о воссоединении семьи? — отстраняюсь от томных ласк.
— Я же уже говорила: хочу посмотреть на твоё поведение. Ты же знаешь, что у нас сложные отношения…
— Сложные? — изгибаю бровь от возмущения. — Ну, конечно, я ведь тот ещё конченый абьюзер!
— Не дуйся! Вот исполнится Максюшке годик, и мы всем расскажем. Осталось потерпеть всего ничего!
Так то оно да. Но неоправданные подозрения и сомнения порой наводят на меня лютый гнев и ужас. Иногда такая мысль в голову закрадывается, что дыхание перехватывает и пульс взвинчивается до смертельной отметки.
А вдруг Вероника не хочет афишировать наше примирение, потому что в статусе свободной женщины ей проще построить карьеру, которой она так внезапно стала грезить наяву?
Нет, нет. Моя Канарейка не такая.
Была не такая при нашем знакомстве. А сейчас у неё глаза горят по-другому. Вероника огрубела, и из бесформенного камня превратилась в гранёный алмаз. Моя драгоценная девочка больше не простушка из ресторанчика среднего класса. Её узнают на улицах, в соцсети почти миллион подписчиков, она не нуждается ни в деньгах, ни в чьём-то одобрении. Как локомотив прёт только вперёд.