Наследник Древних
Шрифт:
Услышав про еще большую добычу, вожди призадумались и отошли в сторону. Там они немного поговорили и, улыбаясь, разошлись по своим сотням. Все ясно. Пока вопрос с «хабром» замяли, а дальше будет проще. Война выдвигает новых командиров, которые назначаются мной, и они преданы мне, а не племенным вожакам. Это пока они в авторитете, но сие ненадолго. Нирзой захватим, выделю им долю и раскидаю по деревням, а тех, кто пойдет за мной, оставлю в войске и в городе.
Вздохнув, я оглядел соратников и спросил:
— Ну и чего стоим? Кого ждем? Заняться нечем?
Наймар, Дыхо, Ромай,
Сонное состояние на время отступило, и я достал тетрадь Халли, перекинул листы к закладке и продолжил изучать иероглифы Древних. Но информация шла плохо, так ничего толком и не запомнил, сказывалась слабость, и я начал размышлять. Обо всем и ни о чем.
Мыслей в голове было много, однако в итоге я сосредоточился на одной.
Вот я сейчас побеждаю. Потому что обладаю магическими способностями и против меня жрецы местных культов, которые могут обороняться, но не имеют в арсенале ничего наступательного. По крайней мере, пока они не атаковали, а только защищались. А что было бы в моем родном мире? Хм! Понятно что. Один маг, пусть даже последыш Вайда, против нескольких чародеев долго не выстоит. Да и против обычных вояк, если они с негатором, особо не повоюешь. Это очевидный факт и чтобы победить врагов необходимо становиться сильнее. А я тут разлегся и ничего не делаю. Подъем!
Эта мысль меня слегка подстегнула и опять тетрадь брата оказалась у меня в руках. Только в этот раз я открыл ее наугад и напоролся на раздел под названием «Композитные магические знаки».
«Интересно — интересно», — подумал я и углубился в чтение.
«Находясь в далекой южной стране, — писал Халли Фэшер, — я встретился с кузнецом — умельцем, который смог придумать нечто новое и необычное. Он создал композит — сплошной неоднородный материал из нескольких компонентов с четким разделением между ними. Эти компоненты соединялись между собой армирующими материалами, за счет чего были гораздо прочнее обычных. И тогда я задумался о том, что в бою можно использовать не один, а сразу несколько знаков. После чего провел ряд экспериментов и у меня все получилось.
Ранее, для более сильного эффекта, я использовал один иероглиф Вайда, а затем следом другой. Но это потеря времени, и результат бывает разный. А если использовать два знака сразу, то они скрепляются магической энергией и активируются одновременно.
Как пример — знаки „Воля“ и „Щит“. При одновременном использовании они могут создавать силовое поле, которое очень трудно пробить и невозможно пройти. А когда этот композиционный знак подключается к энергопотокам Древних на постоянной основе, он уже не требует вмешательства чародея и работает автономно»…
Дальше пошла методика и описание магического приема, а затем на двух страницах описывались композитные знаки. Но когда я попробовал соединить хотя бы два иероглифа, у меня ничего не вышло. Опять та же самая препона, что и раньше. Нехватка опыта и сноровки.
— Эх! — я вздохнул, перевернул страницу и обнаружил еще одну интересную тему. «Изучение иностранного языка при помощи знака Древних». Для меня это было очень важно
«В морейской магической традиции иностранный язык изучается при помощи заклятья „Языковой синкретизм“. То есть происходит обмен чем-то конкретным, в данном случае языком, с его носителем, присутствие и наличие которого обязательно. Само по себе заклятье хорошее и чародей имеет возможность контролировать степень обмена информацией с носителем (разумным существом). Однако словарный запас загружается непосредственно в голову чародея в несколько приемов и вызывает сильнейшие головные боли.
В магической традиции Вайда все иначе. Используется иероглиф „Слово“, который направляется непосредственно на мага, и он получает знание всех языков в радиусе нескольких миль, копируя их у носителей, сколько бы их ни было. Болезненные ощущения отсутствуют, а знания полные. Почему так — долго не мог понять, но, в конце концов, изучая наследие Вайда, разобрался.
Заклятье Древних не загружает голову чародея лишними знаниями, а формирует для него информационный блок в астрале. После чего чародей пользуется знаниями и попутно усваивает их. Что нужно — остается, а остальное со временем рассеивается».
— Вот это да, здорово, — хлопнув в ладоши и отложив тетрадь, я немедленно сформировал знак «Слово» и применил его.
Иероглиф растаял над моей головой и ничего не произошло. Совсем ничего. И тут в палатку заглянул Вольгаст.
— Ты в порядке? — спросил оборотень.
— В полном.
— Темнеет, пора на военный совет. Вожди и сотники уже собираются.
— Это все?
— Нет. Там к нам новый отряд горцев пришел…
— И что?
— Они не яфтарии, а мараханы.
— Сколько их?
— Полсотни воинов под предводительством племенного вождя и они готовы сражаться против королевских войск.
— Хорошо. Пойдем, посмотрим на мараханов и с вождем познакомимся.
В общем, вечер как вечер. На лагерь опустилась тьма и мы с оборотнем, скользнув между костров, направились туда, где должен был пройти очередной военный совет. Ничего примечательного, кроме того, что я начал понимать речь яфтариев.
«Отлично! — прислушиваясь к разговорам воинов, с удовлетворением, отметил я. — Работает метод Древних. Значит, не ошибся Халли».
Глава 8
Тамма Лаэм вышел на стену города и посмотрел на освещенное сотнями костров ночное поле. После чего он медленно помотал головой, словно не верил в то, что возле Нирзоя вражеская армия, и покосился на своего спутника, сотника Мирра.
Гвардеец сильно сдал, постоянно сутулился, и на голове воина появилась седая прядь. Побывав в плену, он стал другим, чересчур осторожным, раздражительным, нервным. Поспешные и неосмотрительные действия гвардейского сотника привели к разгрому нескольких королевских отрядов, неоправданным потерям среди личного состава регулярных армейских соединений и гибели многих жрецов. За это кому-то предстояло ответить, и Мирр понимал, что крайним, скорее всего, назначат его. Поэтому он искал благосклонности наместника, который может сказать за него веское слово, и Лаэм это, конечно же, замечал.