Наследник епископа
Шрифт:
Морган не мог не усмехнуться от столь простой логики.
«Наверное, то, что я сказал , прозвучало именно так,» — признал он, перемещаясь в сидячее положение. Чтобы дать отдохнуть своим коленям. — “На самом деле, я, похоже, просто отреагировал на твое отрицательное отношение к магии, что свойственно большинству людей. Магия имеет дело с силами, которые недоступны большинству людей. Сила сама по себе… Давай попробуем по-другому. Сила существует. Так?»
«Конечно.»
«Я думаю, что ты даже можешь сказать, что есть разные виды силы, и что
Дугал кивнул.
«Хорошо. Давай тогда возьмем огонь как пример такой силы,» — продолжил Морган, быстро потирая руки и, протянув их к холодному камину, оглянулся на Дугала. — “Огонь можно использовать для многих полезных целей. Он дает нам свет, как, например, эти факелы на стенах,» — кивком он указал на них, — «и им можно согреть комнату.»
Мысленным усилием он зажег лежавшие в камине дрова, которые ярко вспыхнули, и Дугал сел, чтобы посмотреть.
«Как Вы это сделали?»
«Думаю, что пока достаточно признать, что я сделал это,» — ответил Морган, — «и что свет и тепло — это хорошо. Но огонь может быть разрушительным, когда он выходит из-под контроля или используется во зло. Он может сжечь дом или раскалить железо, чтобы отнять у кого-нибудь зрение.»
Его лицо застыло, когда он вспомнил о лорде-Дерини, который дал себя ослепить, чтобы освободить захваченных детей-Дерини: Баретте Лани, одном из самых старых членов Совета Камбера — того самого Совета Камбера, который презрительно относился к Моргану и Дункану, поскольку они были Дерини только наполовину, несмотря на то, что эти «полукровки» могли исцелять.
Когда горечь Моргана проявилась у него на лице. Дугал внезапно замер и посмотрел на него, твердые экраны немного ослабли, впервые с того момента как Морган узнал об их существовании. В его разуме явно проявилось сострадание, чистое и ясное, незапятнанное страхом или простым недоверием.
«Вы видели, как кого-то ослепили таким образом?» — тихо спросил Дугал.
Когда Морган удивленно посмотрел на него, экраны вновь немедленно закрылись, но Моргану показалось, что в смело глядевших на него темно-желтых глазах мелькнуло некое признание, может быть, отзвук интереса самого Дугала к исцелению, ведь он сам был немного обучен как полевой хирург. Внезапно Морган подумал, а не может ли Дугал оказаться Дерини и потенциальным целителем.
«Нет, я никогда не видел как это делали,» — нерешительно сказал он, — «и слава Богу, что я этого не видел, но в течение столетий это было обычным делом. У меня есть… знакомый, который таким образом лишился зрения.» — Он моргнул. — “Но не будем отвлекаться. Я упомянул некоторых из вещей, которые делает огонь. Становится ли от этого огонь добрым или злым?»
«Ни то, ни это,» — осторожно ответил Дугал. — “Это способы использования огня. То же раскаленное железо, которое стоило Вашему другу зрения, может быть использовано для того, чтобы прижечь рану.»
Довольный Морган кивнул. — “Может. А что это говорит о силе в целом?»
«Что не сила, а то, как она используется , делает ее созидательной или разрушительной.» — Дугал на мгновение замолчал. “Вы хотите сказать, что то же самое касается магии?»
«Абсолютно то же самое.»
«Но священники говорят…»
«Последние два столетия священники говорят то, что им
«Но ведь были и Дерини, творившие зло!» — возразил Дугал. — “Они и сейчас есть. Как насчет Чариссы и Венцита»
«Они были Дерини, которые использовали свои способности во имя зла. Способности сами по себе…» — Морган вздохнул. — “Как ты думаешь, я — зло?»
Лицо Дугала застыло. — “Нет. Но говорят…»
«Говорят что , Дугал?» — прошептал Морган. — “И кто говорит? Они когда-нибудь обращали внимание на то, что я делаю , или все это из-за того, кем я являюсь ?»
«Я… никогда не думал об этом.»
«Да, я не думаю, что ты задумывался об этом.» — Морган поглядел на перстень Халдейна на своей правой руке и Корвинского грифона на левой. “Давай договоримся, Дугал. Я не могу говорить за Дункана или Келсона, но если ты сможешь привести мне конкретный пример того, что я злоупотребил своими способностями, я соглашусь с любым наказанием, которое ты сочтешь справедливым. Мне не надо было помогать Келсону одержать победу над женщиной, которая убила его отца и хотела убить его, чтобы захватить его трон? Мне надо было позволить бывшим архиепископам продолжать лгать и разваливать Гвинедд, подрывая власть их законного короля? Мне не надо было исцелять тебя ?»
Дугал покачал головой, стараясь не встречаться взглядом с Морганом.
«Дугал, мне доступна сила, недоступная большинству людей,» — негромко продолжил Морган, — «но я отвечаю за использование этой силы перед тем же Богом и перед тем же королем, что и ты или любой из священников или епископов, а еще — перед своей собственной совестью, которая может быть куда более строгим контролером. Поскольку я был наделен большими способностями, я вынужден нести гораздо большие обязанности. Я не просил о них, но они у меня есть. Все, что я могу делать, это служить как могу. Отец Келсона обучил меня правилам рыцарства и чести, и я никогда не предавал то доверие, которое он оказал мне. Надеюсь, что мне это удалось — несмотря на то, что я — Дерини.»
Но он не смог услышать ответа Дугала, потому что шум за дверью возвестил о прибытии гостей. Когда Морган встал на ноги, уже зная, кто пришел, дверь открылась, Дункан оглядел комнату и, войдя внутрь, отошел в сторону, пропуская Келсона и епископа Арилана. Дугал поднимался медленнее, и Келсон подошел, чтобы подать ему руку, и вопросительно посмотрел на него. Арилан сразу направился к Моргану, его худое лицо выражало явное неодобрение.
«Почему мне не сказали, что вы нашли еще одного Дерини?» — сказал он сквозь зубы, отведя Моргана в сторону. — “И что там произошло?»