Наследник хочет в отпуск
Шрифт:
— Дык, спасательная же операция, — с важным видом ответил им Олег. — На вас всех тоже ресурсы рассчитали.
Впереди задёргали носом левиафаны, так что я растворился в мире ещё глубже.
«Давай, оппа, вот тут!» — остановилась перед скалой Фая, которая уже успела всё разведать.
У неё гораздо лучше получалось изображать призрака, нежели у меня, и перемещения через предметы ей давалось куда легче.
Я молча кивнул, поморщился, предвосхищая траты энергии, и растворился
Скальная порода была очень толстой. Я мысленно матерился, а Фая подбадривала меня словами, что это в самом деле лучший вариант, и я справлюсь. У меня же от натуги чуть глаза на лоб не вылезли. Образно говоря. Какие глаза у «призрака»? Йхо-хо-хо!
Наконец-то скала закончилась, и я с облегчением провалился в прохладный коридор. Убедившись, что рядом никого нет, вынырнул в реальный мир и отдышался.
Ну а дальше, вновь став невидимым, пошёл прямо в тронную залу, минуя крупные скопления левиафанов.
Увы, обойти всех этих тварей мне не удалось — несколько раз приходилось вновь нырять в подпространство максимально глубоко.
А они походу всё равно чувствовали неладное! Недаром владеют пусть и посредственной, но магией Пространства и Времени.
Последний раз мне пришлось раствориться в мире на максимальной глубине, перед высокими тяжёлыми двустворчатыми дверьми, которые охранял десяток наездников.
Как я прошёл через эту стену…
Так и остался в глубоком подпространстве.
Ибо я оказался в тронном зале, где помимо могучего четырёхметрового накаченного гоблина, восседавшего на троне, было множество других гоблинов. Все как один выглядели мощнее обычных наездников.
Да и их «лошадки» — карликовые левиафаны, выглядели куда более отожравшимися, чем их собратья за дверьми тронного зала.
«Дерьмо…» — мысленно проговорил я, взглянув на часы. А я ведь подрасчитал время, чтобы явиться сюда вовремя. Всего-то полторы минуты придётся подождать.
Но эти полторы минуты покажутся мне вечностью.
Грёбаное глубокое подпространство! Не рассчитано оно на то, чтобы материальные живые создания в нем долго шастали.
«Ты ворчишь, как старый дед, — хохотнула Фая. — Мог бы и позже сюда войти».
«Нет, я должен быть рядом с девушками, когда всё начнётся. И должен учитывать всякие форс-мажоры», — ответил я ей.
В этот момент я уже находился внутри огромной клетки, расположенной по правую руку от короля. Все четыре девушки были подвешены на цепях за руки.
Трое из них были в сознании и гневно пялились на гоблинов. О… одна что-то шепчет себе под нос:
— Игорь придёт за мной… Придёт за мной…
«Конечно, придёт, — прокомментировала Фая. — Но попозже, не сейчас».
«Не
«Да я ж ни в одном глазу не смеюсь, оппа! Вообще, радуюсь за них от всего сердца!»
Вдруг дверь резко распахнулась, и появившийся в проходе гоблин выкрикнул:
— Напали! Мясо и самки напали!
— Убить! — повелел гоблинский король, резко поднявшись на ноги.
Половина наездников из его личного отряда тут же рванула к выходу. А король с задумчивым видом уставился на пленниц.
Сука! У него слюни потекли, и кожаная броня в одном приметном месте оттопырилась!
— Самок сохранить! Ко мне! — рявкнул он, указав на девчонок.
Да! Не зря я сюда сунулся. Как знал, что, если мы будем штурмовать замок, король может и не выдержать да позабыть про религиозность его народа.
Я вдарил по небольшой площади своим Семейным Даром — тем его проявлением, которое отвечает за «анестезию».
Теперь все четверо пленниц без сознания — не увидят лишнего, но зато немного восстановятся.
Чтобы использовать Дар, мне пришлось «вынырнуть с глубины». В этот же миг карликовые левиафаны заревели во все глотки, почувствовав меня.
Через секунду и гоблины, имеющие с тварями связь, смогут меня увидеть.
Ха! Ну тогда не будем скрываться.
— Здорова, твари! — скинув невидимость, я помахал левой рукой гоблинам. Эти идиоты опешили, чем дали мне время закончить одну технику.
На моей правой ладони мерцал сгусток концентрированной фиолетовой энергии. Именно так в нашем мире проявился напитанный и жирный энергетический паразит.
Весь зал был в моём поле.
Я повёл левой рукой так, будто закручиваю лампочку. На самом деле можно и без этого жеста. Но он облегчает выполнение техники.
Сгусток на моей ладони исчез. А король кровавых гоблинов захрипел, изумлённо выпучил глаза, и схватился за сердце. Его подданные недоумевающе пялились на короля, который, дергаясь в конвульсиях, осел на свой трон.
И сдох.
— Ваш долг последовать за своим королём на перерождение, — произнёс я, чувствуя, что моя улыбка превратилась в хищный оскал.
Как же я давно хотел создать эту технику…
Двумя руками я уже сжимал рукоять Ледяной Ярости. Гоблины и их зверюшки зарычали, рванув на меня.
Я махнул мечом, разрезая воздух перед собой.
Этот «разрез» скопировался и размножился, разлетевшись по моему расширенному полю в заранее отмеченные мной точки.
Головы гоблинов и левиафанов съехали с их шей.