Наследник империи 2
Шрифт:
— Это да. Вот только часть из них очень редкие. Ты ведь сам хорошо разбираешься в зельеварение, неужели не почувствовал? — спросила Анни. — Например, вот это зелье помогает скрывать ауру выпившего его. А благодаря этим компонентам можно создать голема, вроде того, которого ты видел в парке.
— А ещё здесь есть книга по призыву подземелий, — добавил Ярослав, осматривавший другую часть тайника. — Вернее её наспех сделанная копия.
Книга и правда походила на ту, что я видел в тайной библиотеке, только написанная и собранная совсем неаккуратно, будто набегу.
— А вот это зелье похоже на
— Может, Хейга подставили? — предположил я.
— Да нет. Всё сходится, — произнесла Анни. — Только у него могли быть все компоненты для этого зелья. И лишь здесь его могли сварить.
— Да и в этот тайник мог попасть только он, — подхватил Ярослав. — Сам же знаешь, что он никого не пускал в свою подсобку.
Но мне почему-то до сих пор в это не верилось. К тому же самого профессора нигде не было.
— Но зачем хранить всё так? Можно ведь было создать помещение, защищённое магией.
— Нет, — раздался голос Нортона у нас за спинами, а затем мы увидели и самого профессора. — Если бы он создал магический тайник, мы бы сразу его нашли. А вот обыскивать все кабинеты на наличие таких кладовок, никто бы не стал.
— Что Вы здесь делаете? — выпалил я.
— Пожалуй, это я должен задать вам этот вопрос. Впрочем, сейчас уже не важно.
— Что Вы имеете в виду? — удивилась Анни.
— Мне казалось, вы сами уже обо всём догадались.
— Значит, Хейг и правда предатель? — неуверенно произнесла Вероника.
Нортон лишь кивнул.
— Но если Вы всё знали, то почему не отправили за ним погоню? — возмутился я.
— Почему же? Наши люди уже преследуют его и леди Викторию.
— Что?! — удивился Ярослав. — А она тут причём?
— Ах да, вы ведь были в хороших отношениях с Черницовой. Хотя это вполне логично. Так она могла втереться к вам в доверие.
— Да о чём Вы?
— Я ведь уже всё сказал. Хейг вместе с Черницовой оказались предателями. Именно они стояли за всеми трагедиями, что произошли здесь в этом году. А сегодня, поняв, что их раскусили, они в спешке покинули академию. Правда, далеко им всё равно не уйти. Вскоре наши люди их нагонят.
— Да это бред какой-то! — возмутился я. — Если Вы всё знали, то зачем арестовали Маркуса Брикса? Почему не опечатали этот тайник?
— Насчёт Брикса не переживайте. С ним всё хорошо. Нам нужно было успокоить учеников, а также показать преступникам, что мы купились на их план, чтобы не спугнуть их. Однако, они всё же струсили, и решили сбежать.
— Что Вы имеете в виду? — удивился Ярослав.
— Всё очень просто: мы сразу поняли, что среди нас есть предатели. Ещё с истории со Сметаниной. Мы прекрасно понимали, что обычная ученица первого курса не могла призвать такое подземелье. Но вычислить кто за ней стоял, никак не получалось. Каждый раз как мы приближались к разгадке, они умело прятали следы, направляя нас на ложный след.
Альберт вздохнул и продолжил:
— Так, после одного из наших расследований, когда мы почти вышли на преступников, нам поступила информация, что в барьере вокруг академии стали появляться слабые места. Естественно, нам пришлось оставить расследование и бросить все силы на восстановление щита. Ведь
Нортон посмотрел на меня и Анни.
— Конечно же, за срывом того заклинания так же стояли Хейг и Черницова. Сейчас это известно наверняка, но тогда мы этого ещё не знали. А вот увидеть там вас я никак не ожидал. Впрочем, вы нам сильно тогда помогли.
Ярослав с Вероников удивлённо посмотрели на нас. Про тот случай мы им ничего не рассказывали, как и просил директор. А сейчас было не лучшее время что-то объяснять.
— После, едва мы вновь вышли на их след, они впустили в академию лепрекона, тем самым устроив настоящий переполох. И опять же, благодаря вам, нам удалось быстро его поймать. После мы стали действовать ещё осторожнее, чтобы не спугнуть преступников и не вызвать их подозрение. К тому же мы прекрасно понимали, что они могли переманить на свою сторону кого-то из учеников, как это было со Сметанной. А значит, под подозрение попадали абсолютно все, кто находился в этих стенах.
— Но почему Вы лишь сейчас всё это рассказываете? Вы ведь нас явно тоже подозревали?
— Всё так. Очень уж подозрительно смотрелось, что вы оказывались, так или иначе, втянуты в каждое из этих событий. Так что не буду врать, я вам не доверял.
— Тогда почему сейчас поменяли своё мнение?
— Из-за меня, — раздался голос директора, а затем и сам Артур Бойл появился в кабинете. — Я не верил, что наследник рода Романских мог быть заодно с ними. Ведь все их действия были направлены как раз против Вас. А своими последними действиями, когда Вы излечили всех учеников, окончательно доказали свою невиновность. Это же и послужило последней точкой для преступников. Поняв, что все их козни не сработали, они решили просто сбежать.
— Мы оставили здесь этот амулет и не стали ничего трогать, на случай если Хейг пошлёт кого-то уничтожить улики, — продолжил Нортон. — Но в итоге, здесь оказались вы.
— Мы не собирались ничего уничтожать, — начала Анни, но её перебил Бойл.
— Знаем. Я ведь уже сказал, что вы вне подозрения.
— Однако, не все учителя на вашей стороне. Так что лучше вам впредь не лезть в это дело. Совсем скоро преступники будут пойманы. Им не уйти от нас.
— Ни о чём не переживайте и спокойно возвращайтесь к своим делам, — улыбнулся Артур. — У вас ведь совсем скоро итоговый экзамен. Так что лучше уделите оставшееся время к подготовке к нему.
Спорить с директором было бесполезно, так что мы просто разошлись по своим комнатам.
— И вот ещё что, — обратился Нортон к Анни, прежде чем мы ушли: — Мы закроем глаза на вашего пса, мисс Таттинен, но проследите, чтобы впредь он больше не бегал по ночам по академии. Иначе он пугает других учеников.
Анни виновато опустила глаза и смущённо кивнула.
С того разговора прошло уже несколько дней, а у меня всё никак не укладывалось это в голове.
Ладно ещё Хейг. Допустим, он и правда умело притворялся, изображая добряка, чтобы втереться ко мне в доверие. Но чтобы Черницова была заодно с ним? Она ведь была ученицей моего отца и клялась, что всегда будет на моей стороне. Не верится, что она могла так просто предать.