Наследник Каладана
Шрифт:
Безымянные клерки Картеля и вспомогательный персонал могли бы послужить материалом для промежуточного перевоплощения, но они слишком слабые и незначительные фигуры, чтобы добиться многого. А в облике Раджива Лондина лицедел мог передвигаться сравнительно свободно даже здесь.
Он подошел к комнате, где в бессильной злобе коротал время Франкос Ару. Этот высокий, эрудированный мужчина обычно исполнял роль «человеческого лица» Картеля, но сейчас выглядел изможденным и неопрятным, сидя на жесткой скамейке и разминая руки.
Лишь один из бойцов Якссона стоял у двери, но президент Картеля
Увидев посетителя, Франкос оторвался от своих страданий и выпалил:
– Я не желаю с вами разговаривать, пока вы меня не выпустите! Мой брат сумасшедший, но вы-то достаточно рациональны, чтобы понимать, что он не может победить!
– Победой можно назвать множество исходов, и мы должны быть открыты ко всему, что произойдет. – Лицедел с нехорошей улыбкой оглядел Франкоса с ног до головы, прикидывая, стоит ли принять его облик. Будет ли больше преимуществ, если стать президентом Картеля?
Он обдумывал возможные варианты.
Много лет назад на Каладане рыбацкое судно затонуло в шторм, и Лето участвовал в опасном спасении уцелевшей команды. Он вспомнил, как отчаявшиеся люди балансировали в неустойчивой спасательной шлюпке, пока вокруг них нарезала круги рыба-бритва, почуявшая кровь. Восемь человек выживших в два раза превышали номинальную вместимость шлюпки, и они тесно сидели по бортам, исполняя замысловатый танец равновесия. Стоило одному человеку чуть двинуться, как противоположный борт вздымался, угрожая сбросить другого в море. Даже чихание или дрожь могли привести к роковым последствиям.
Лето казалось, что их нынешняя ситуация очень похожа на ту картину.
Силы сардаукаров снаружи хранилища находились в тупике, при этом готовые устроить массовый холокост попавшим в ловушку повстанцам. Якссон был готов обнародовать «черные» архивы и ввергнуть Империю в пучину гражданской войны. Все, кто находился в хранилище, просто ждали – вдруг что-то изменится. Но Лето подумал, что пора действовать.
Он расхаживал среди разлитого в воздухе напряжения, перебирая варианты. Возможно, он сумеет отыскать выход, если решит просто сбежать. Возможно, получится освободить президента Картеля или даже несколько клерков-заложников одновременно.
Но это не принесет никакой пользы, если не уничтожить камень памяти. Несмотря на толстые бронированные стены, Якссон, похоже, не сомневался, что передача данных пройдет успешно, и Лето верил, что он заранее позаботился о множестве ретрансляторов и усилителей.
Очевидно, что Император Шаддам не пойдет на переговоры, и даже президент Франкос недостаточно влиятелен, чтобы выработать какой-либо компромисс.
Судя по хронометрам, уже наступил поздний вечер, но герцог не мог уснуть.
Он дошагал до зоны, где содержались пленные сотрудники Картеля, и внезапно очутился в нежелательной компании Раджива Лондина.
Суетливый аристократ засопел:
– Я знаю, что мою дочь по-настоящему влекло к вам, Лето Атрейдес. Очень неловко, что все так обернулось. Но теперь мы союзники на краю пропасти, не так ли?
– Мы не союзники. Хотя, вероятно,
Когда они шли по внешнему периметру хранилища между баррикад из бронированных контейнеров с данными, сработали внешние датчики движения – на одном из настенных экранов высветилось предупреждение. Лето изучил показания приборов:
– По-видимому, в восточной стене есть узкий проход. Кто-то движется в промежутке.
Лондин придвинулся ближе:
– Это сардаукары? Какой-то штурмовой отряд? Нам нужно укрыться! Предупредите Якссона!
– Нет, всего один человек. – Лето отметил, что Раджив смотрит как-то странно, но не чувствовал исходящей от него опасности. Должно быть, он просто боится и ищет у Лето хоть какого-то подобия защиты.
Экран оповещения показывал мало подробностей – только мигающую точку, единственный признак движения. Осмотревшись, Лето обнаружил поблизости потайную заблокированную дверь – глубоко в тени штабелированных контейнеров с данными. Чтобы разглядеть ее сразу, нужно было знать, что она там.
Он увеличил изображение и увидел темноволосую женщину, пробирающуюся по проходу, ширины которого едва хватало для человека. Она двигалась так целеустремленно, будто ее тренировали как ассасина. Лето вздрогнул, узнав Арикату:
– Что императрица делает здесь одна без сопровождения стражи?
Лондин поспешил к двери, его глаза горели:
– Если она попытается проникнуть внутрь, мы должны перехватить ее и взять в плен!
Лето нахмурился. Что задумал Шаддам? Неужели послал ее на разведку? Или это импульсивный поступок с ее собственной стороны?
Лондин подступил к замку с уверенным видом специалиста в области сложных систем. Лето удивился, что этот человек так хорошо разбирается в процедурах доступа.
Когда ему удалось открыть маленькую и узкую дверь, императрица Ариката предстала перед ними так, будто ожидала, что ее встретят. Увидев Лето, она деловито произнесла:
– Я пришла, чтобы положить этому конец. Я буду вести переговоры как ваш прямой посредник, и Император выслушает меня, если я буду иметь дело лично с вами. – Она вздернула подбородок. – Полагаю, вы захотите взять меня в заложницы, пока мы не сможем разрешить этот конфликт.
Лондин схватил ее за руку и втащил в хранилище.
Долгие размышления ослабляют человека, который собирается пройти испытание Агонией. Лишние мысли равны беспокойству, а беспокойство равно неудаче.
Ей приснилась пустыня. Темноволосая девушка стояла высоко на скальном выступе, выделяясь на фоне залитых лунным светом барханов. Что-то огромное ворочалось под поверхностью песка, волной перемещаясь справа налево. Затем невидимый левиафан исчез, нырнув глубже, как морское чудовище. Стояла ночь, но было невыносимо жарко. И две луны. И таинственная ужасная цель, которую надо во что бы то ни стало достичь…