Наследник Мудрецов
Шрифт:
Отвык я от настолько лицемерной игры.
— Всем нужно успокоиться, — повторил дядя. — Отец, иди спать, я всё улажу. Влад, поднимайся. Я помогу тебе привести себя в порядок… — сказал он неуверенно.
Отец уже не скулил. Хрипел.
Легко отделался.
Все разошлись. Мать на меня предостерегающий взгляд бросила, покачала головой, говоря, что ей помощь не нужна, и ушла к себе. Я тоже ушёл.
Вот и вернулся домой. Вот и увидел всех.
Вопреки ожиданиям, заснул я сразу. На двери не было замка, а в комнате лишней мебели. Кровать двигать не стал, а вот сумку кинул. Всякую мелочёвку хитро
Но никто заходить ко мне ночью не рискнул.
Проснулся я рано, по укоренившейся привычке. Не сказать, что по собственному желанию. Просто полы у нас так скрипели, что, как только ходить начали, так я и очнулся. Сразу выходить не стал. Полежал, собрался с мыслями. Потом вспомнил, какая очередь в туалет образоваться может, и всё же поднялся.
Может, и зря. Впереди меня ждал не самый приятный разговор. Впрочем, впереди таких ещё уйма.
Будучи ребёнком, на такие вещи внимания не обращаешь. Родители для тебя — это нечто фундаментальное. Уже потом, смотря на их ссоры, как отношения рушатся, как любви нет и в помине, задумываешься о всяком разном. Как сейчас, например. В частности, я никак не мог понять, почему дед выступает на стороне отца, а не родной дочери. Отец был из рода Клёновых. Что-то у них там не заладилось, потому что как-то иначе я не мог объяснить, почему мои родители поженились и почему я Валовой, а не Клёнов. Не то чтобы это редкость среди аристократов, но всё же не особо частое событие, чтобы мужчина переходил в чужой род, а не женщина к нему. Опять же, я не настолько наивен. Представляю, как такие дела делаются. Молодость, любовь-морковь, брак по залёту. Только вот согласился бы дед? Тот, кто постоянно нам по мозгам ездил, что всё должно быть на благо рода? Кто знает, кто знает. Клёновы — род военных. Когда-то был. Что там случилось? Бабку и деда по отцовской линии я никогда не видел. Нам говорили, что их нет в живых. Поэтому от рода только отец и остался. Был у него и Дар. Не знаю, насколько тот был силён два года назад, но сейчас я его ощущал как сгнивший шар. Пропил его отец.
Какие бы причины для брака ни были тогда, это не давало повода не защищать свою дочь сейчас. Чего-то я не понимал в этой истории. В моих глазах отец был обузой для семьи. Тем самым нахлебником, которого дед не собирался терпеть на своей шее. А тут такое. Явное выгораживание бесполезного алкаша.
Вот что меня занимало утром, и ответы на свои вопросы я вскоре получил.
Уже после того, как помылся (тёплой водой, вопреки ожиданиям), но до завтрака, ко мне заглянул дядя.
— Как-то пусто у тебя тут, — вошёл он и уставился на то, как я отжимаюсь.
Дар — это круто. Способность похищать чужие Дары — бесценно. Но ничто не заменит крепкие ноги и руки, которые помогут свалить из переделки. Поэтому за своим физическим состоянием я старался следить и тренировки забрасывать не собирался.
— Обживусь, — ответил я, не став добавлять «если задержусь».
— Тренируешься? — задал он риторический вопрос. — Это ты молодец. Думал, отдохнуть захочешь.
— С такими страстями? — хмыкнул я.
— Давай хоть стул принесу, — смутился дядя.
И принёс. Поставил мне в комнату. Сам уселся. «Так себе или мне принёс-то?» —
— Дядя, вы что-то хотели?
— Тебе бы помириться с отцом, — озвучил он просьбу.
— Я с ним не ссорился.
— Разбитое лицо — это не ссора?
— Это доброта.
— Какие-то у тебя искажённые стандарты… — покачал он головой.
— Если он ещё раз тронет мою мать, я сделаю ровно то, что обещал.
— Оторвёшь ему руку? — спросил дядя, усмехнувшись.
Ему эта идея показалась забавной. Я не стал ему говорить, что да. Оторву.
Что-то такое он в моём взгляде уловил. Я же одёрнул себя. Не надо на родственников давить. Тем более на дядю. Вчера, если по уму, я перегнул. Точнее, не так. Моя ошибка в том, что я всё сделал у них на виду. Показал, насколько могу быть жестоким. Не уверен, что это прям плохо, пусть переосмыслят свои представления обо мне, но вот Игорь — он может начать действовать активнее. По-хорошему надо валить отсюда. Снять жилье и жить отдельно.
— Так что вы хотели, дядя? — повторил я вопрос, когда пауза затянулась.
— Ты, подобно урагану, ворвался в наш дом.
— Ваш? Не мой?
— Не ёрничай, — посмотрел он строго. — Это и твой дом тоже. Но тебя не было два года. Два года, Сергей! Ты не понимаешь, что происходит. На людей бросаешься! Это неправильно!
— Правильно бить мою мать, — кивнул я. — Позицию семьи я вчера понял предельно чётко.
— Нет такой позиции, — поджал губы дядя. — Твой отец раньше себе такого не позволял. Но и сестра на него так не кричала… — вздохнул он. — В общем, ты парень умный, должен понять. Твой отец выглядит как бездельник, но это не совсем так. Он полгорода знает. У него хорошие связи.
— Среди алкашей?
— Даже если так. Он выпивает с разными людьми. Обеспечивает половину наших контрактов. Он балагур, отрицать не буду, но если разругаться с ним… В роду и так большие проблемы, а если твой отец уйдёт да палки в колеса начнёт вставлять…
— Так вот оно что, — процедил я. — Значит, ради благополучия семьи можно и моей матерью пожертвовать. Только вот, дядя, уточните, чьей именно семьи? Может, вашей? Моей матери-то что с того? Разве не ей приходится работать на чужака, потому что от родных поддержки нет?
— Твоя мать слишком гордая, а ты не понимаешь, как устроена жизнь, — покачал дядя головой осуждающе. — Знаю, как всё выглядит с твоей стороны. Игорю всё — вам ничего. Но это не так. Игорь — наша надежда. Мы вкладываемся в него, чтобы он построил карьеру. Это потом всем нам сторицей окупится!
— Прямо-таки всем? — совсем уж развеселился я. — Ладно, дядя. Пустой разговор. Я от своих слов не отступлюсь. Кто тронет мою мать — будет иметь дело со мной. Плевать мне и на ваши контракты, и на всё остальное. Если так трясётесь над этим, сами отца успокойте. У него же любовница появилась? Пусть туда и проваливает.
— У любовницы и свои родственники есть. Твой отец им начнёт помогать. Ты этого хочешь?
— Да, тяжело вам приходится, дорогой дядя, — не удержался я от кривой улыбки.
— Вот именно, — не понял или проигнорировал он иронию. — Ты был умным парнем, Сергей. Подавал надежды. Но ты сам сбежал, никого не предупредил. Поэтому род сделал ставку на моего сына. Иначе мог бы сделать и на тебя. Так кто в этом виноват, что так получилось? Мы работаем с тем, что есть, и, будь уверен, трудностей хватает. Раз такой умный, так делом докажи. А то Савелий вчера побитый вернулся. Ты тоже руки распускаешь. Что нам всем думать?