Наследник Новрона

Салливан Майкл Дж.

Внезапно музыка смолкла, и все замерли. Разговоры прекратились, слышались только тихие восклицания. Все встали, устремив взоры на вошедшую в большой зал ее августейшее величество императрицу Модину Новронскую.

Двое стражников с пятого этажа шли рядом с ней, когда она пересекала зал. Императрица надела парадное платье, в котором произносила речь с балкона, за спиной у нее развевалась роскошная мантия. Волосы у Модины были стянуты легкой сеткой, голову украшала императорская корона. Подбородок был высоко поднят, плечи расправлены, а осанка и манера держаться поражали

своим изяществом. Когда она летящей походкой шагала сквозь притихшую толпу, то казалась бесплотной, словно мистическое существо, скользившее между деревьями в лесу.

Амилия несколько раз растерянно моргнула, поскольку была поражена не меньше, чем все остальные. Судя по изумлению, написанному на лицах гостей, появление императрицы произвело на них ошеломляющее впечатление. Все затаили дыхание, боясь пошевелиться.

Модина прошла вдоль главного стола к императорскому трону, пустовавшему во время всех предыдущих вечеров, немного помедлила перед ним, потом подняла изящную руку и сказала:

— Продолжайте, прошу вас.

Наступила долгая пауза, после чего снова зазвучала музыка. Сальдур и Этельред бросали на Амилию такие свирепые взгляды, что она вынуждена была извиниться перед Бректоном, сказав, что не может продолжать танец. У нее появилась причина, чтобы отказаться, хотя она и понимала, что теперь это не имеет значения. Едва ли кто-то, за исключением сэра Бректона, обратил на нее внимание.

Она вернулась к главному столу и встала за спиной у Модины.

— Ваше величество, — тихо спросила она, — вы уверены, что у вас достаточно сил, чтобы находиться здесь? Быть может, вы хотите, чтобы я проводила вас в ваши покои?

Модина даже не взглянула в сторону Амилии. Императрица окинула гостей изучающим взглядом и холодно произнесла:

— Благодарю вас, моя дорогая. Вы очень добры, но со мной все хорошо.

Амилия беспомощно оглянулась на Этельреда и Сальдура. У обоих на лицах застыло напряженное выражение.

— Я думаю, вам не стоит так рисковать, — сказал Сальдур Модине. — Вам нужно беречь силы для церемонии бракосочетания.

— Я уверена, что вы, как всегда, совершенно правы, ваша милость, и не стану задерживаться надолго. Тем не менее мой народ должен видеть свою императрицу. Марибор не поймет, если они подумают, будто я не существую. Не сомневаюсь, что многие не смогут отличить меня от простой молочницы. Будет очень грустно, если я появлюсь на собственной свадьбе, но никто не поймет, где невеста, а где ее подружки.

Недоумение в глазах Сальдура сменилось гневом. Амилия продолжала стоять за императорским троном, не зная, что делать. Модина постукивала пальцами по подлокотникам трона и кивала в такт музыке, наблюдая за танцующими. А Сальдур и Этельред замерли, точно статуи.

Когда музыка смолкла, Модина встала с трона и сделала несколько хлопков в ладоши. Все гости замерли, поедая ее глазами.

— Сэр Бректон и сэр Адриан, пожалуйста, подойдите ко мне, — приказала императрица.

Сальдур вновь с тревогой посмотрел на Амилию, но той не оставалось ничего иного, как крепко вцепиться в спинку трона.

Оба рыцаря

плечом к плечу подошли и остановились перед императрицей. Адриан последовал примеру сэра Бректона, который опустился на одно колено и склонил голову в учтивом поклоне.

— Завтра вы сойдетесь в поединке за честь империи, и Марибор решит вашу судьбу. Не вызывает сомнений, что вы оба пользуетесь популярностью при дворе, но я вижу, что сэр Бректон носит знак моей приближенной, леди Амилии. И это дает ему преимущество, что представляется мне не совсем честным, но я не стану просить сэра Бректона отказаться от этого дара. Как и не буду настаивать, чтобы леди Амилия потребовала его возвращения, ведь он дан ею как священное подтверждение ее веры в его достоинства. Вместо этого я последую ее примеру и передам сэру Адриану свой дар. Я заявляю о вере в его мастерство, мужество и честь. Я знаю, что в его сердце царит справедливость, а побуждения добродетельны.

Модина взяла кусок белой ткани — Амилия сразу поняла, что он отрезан от ночной рубашки императрицы, — и протянула его Адриану.

Адриан принял его без единого слова благодарности.

— И пусть вы оба обретете честь в глазах Марибора и будете сражаться как истинные и отважные рыцари.

Императрица хлопнула в ладоши, и зал разразился приветственными криками. Модина наклонилась к Амилии.

— Теперь можешь проводить меня в мои покои, — сказала императрица.

Когда они проходили мимо королевы Данмора, Фреда выглядела потрясенной.

— Леди Амилия, забудьте о том, что я говорила. Я ничего такого не имела в виду…

— Я уверена, что в ваших словах не было и намека на неуважение. Пожалуйста, сядьте, ваше величество. Вы выглядите бледной, — на ходу ответила Амилия королеве, сопровождая Модину к выходу.

Сальдур беспомощно смотрел им вслед, и Амилия обрадовалась, что он не пошел за ними. Она знала, что в будущем ей не избежать допроса, но понятия не имела, как объяснить поведение Модины. Никогда прежде императрица так не поступала.

Женщины рука об руку, молча поднимались на пятый этаж. Дверь в покои Модины никто не охранял.

— Где Джеральд? — спросила Амилия.

— Кто? — Императрица с недоумением посмотрела на Амилию.

Амилия нахмурилась.

— Ты прекрасно знаешь, о ком я спрашиваю. Почему Джеральд не охраняет вход в твои покои? Неужели ты отослала его под благовидным предлогом, чтобы он не путался под ногами?

— Да, так я и поступила, — небрежно ответила императрица.

Амилия вздохнула. Они вошли в спальню, и Амилия закрыла за собой дверь.

— Модина, о чем ты только думаешь? Зачем ты это сделала?

— А какое это имеет значение? — ответила императрица, садясь на свою постель.

— Для регентов имеет.

— Им следовало меня поблагодарить. Осталось всего два дня до того, как Этельред сочетается со мной браком в кафедральном соборе, а затем войдет в мою спальню. Своим появлением на людях я ничего не испортила и, более того, сделала полезное дело. Теперь дворяне знают, что я не выдумка регентов, я существую в действительности.