Наследник пепла. Книга III
Шрифт:
Признав, что детектив из меня получился хреновый, я уже собрался продолжить обход, как вдруг обо что-то запнулся. Рядом с телами в траве лежала болванка для конструкта. Ага, а вот это уже тянет на улику. По такой болванке многое можно выяснить!
Рассмотреть я её не успел, потому что услышал чуть дальше вскрик Тагая. И сразу же ринулся на звуки. Где-то совсем недалеко шла тихая возня.
За кустами живой изгороди Тагай боролся с каким-то бугаем, который был на полторы головы выше него. Да и сильнее раза в два. Он даже мне очень
Тагай же тянулся к его шее, стремясь передавить её, чтобы бугай вырубился из-за нехватки кислорода. Только вот верзила взял моего друга за шиворот, словно мелкую собачку, и без раздумий сдёрнул с загривка, тут же приложив об угол дома.
Твою мать! Хоть бы череп не проломил!
А бугай не остановился и для верности решил добавить. Я буквально видел как медленно приближается висок Тагая к кирпичной кладке, и ничего иного не придумал, кроме как зашвырнуть огненный шар прямо в голову громиле.
Я попал. Шар прожёг бугаю череп и опалил волосы у Тагая. Висок друга замер в паре сантиметров у кирпичной кладки, а затем рука здоровяка безвольно упала. Вторая разжалась, выпуская Тагая из тисков. А затем и сам бугай лёг на траву.
Я рванул к другу и принялся несильно хлопать его по щекам, предварительно проверив, что тот всё ещё дышит.
— Ну же! Приходи в себя!
Я провел рукой по траве, покрытой капельками росы, а после умыл друга. Влага подействовала лучше хлопков, и тот открыл всё ещё мутные глаза.
— Большое спасибо, — слегка заплетающимся языком проговорил друг. — Ты меня спас.
— Это понятно, — тихо, но достаточно резко проговорил я, оглядываясь по сторонам. — Ты чего силой-то своей не воспользовался?
— Да у него вон — амулет против воздействия оказался, — словно оправдываясь проговорил Тагай.
Я наклонился, чтобы снять амулет, который тоже пойдёт в качестве улики, и тут понял, что бугай-то не мёртв, несмотря на полученную рану. Он ещё вполне себе жив. Придётся связать.
— Хорошо, что мозга нет, — пробурчал я себе под нос, стягивая ремнём его руки. — А то сотрясение было бы, — впрочем, не думаю, что жить ему оставалось дольше нескольких минут.
— А что с стальными? — уточнил у Тагая.
— Остальных обработал даром и связал. Лежат, вон за теми кустами.
Друг указал в уголок за каким-то колючим кустарником. Туда же мы оттащили и третьего, чтобы не отсвечивал на виду.
Обойдя дом до следующего угла, мы уже вместе с Тагаем заметили открытое окно. Влезли в него, и едва не попали под горячую руку Кости.
— Предупреждать надо, — прошипел он, останавливая кулак в нескольких сантиметрах от головы Тагая, тому сегодня явно везло. — Я ж вас чуть не… — он тяжело вздохнул. — Как там?
— Да как мы тебя предупредили бы? — хмыкнул я, оглядывая связанные тела, лежащие по стеночке. — Костян, не бойся, это не налётчики,
Тут всем пришлось сдерживаться, чтобы не заржать от абсурдности ситуации.
— Давайте спустим этих в погреб, — сказал Костя. — Чтобы не развязались и в спину не ударили.
— Отлично, — кивнул я. — Давайте. А защита на погребе какая-то есть?
— Есть, — буркнул Костя. — Ничего живого оттуда выбраться не может. Если только оно не нашей крови.
— Какой погреб интересный, — переглянулись мы с Тагаем.
— Достался от прошлых владельцев, — пожал тот плечами. — Мы ничего менять не стали, только привязку поменяли и слугам приказали не закрывать дверь, когда вниз спускаются.
После того, как спустили налётчиков в холодное и довольно мрачное помещение и закрыли за ними дверь, мы встали у раскрытого окна.
— Ну, что, — проговорил я. — Кажется, последняя группа осталась. Идём?
Ребята кивнули. Кажется, у них адреналин сработал, как мой огонь, и выжег им весь алкоголь из крови. Теперь уже все мы втроём сами себе казались поджарыми хищниками, идущими по следу жертвы. Но реальность несколько разошлась с нашими представлениями.
Игорь Вениаминович любил готовить все свои зелья по ночам. Ему вроде как и дышалось в это время суток легче и думалось лучше. Плюс получались практически все задумки, которые он хотел воплотить в жизнь.
Впрочем, в том эликсире фертильности, который ему заказали в каком-то диком количестве, ничего особенного не было. Если, конечно, не считать сверхредкую скорлупу скорпииды, которую просто так не достанешь.
Где уж её откопали ребята, непонятно, но они молодцы. Дело в том, что скорпиида обладает ядом, которым обычно разрушает собственную скорлупу после вылупливания детёнышей. Таким образом, эта самая скорлупа становится кормом для только что родившихся. Но для алхимических действий уже не годилась. А вот в таком виде, в каком её принесли ребята, скорлупа не встречалась уже многие годы.
Как они это добыли — большой вопрос. Ну и ладно, Игорю Вениаминовичу была важнее сама скорлупа. И, конечно, тратить её всю на какой-то банальный эликсир фертильности, в котором все действия прямые, как палка, он не собирался. Можно было сделать кое-что гораздо более интересное.
Но это не сейчас. Для этого надо было достать ещё пару ингредиентов, которых у него пока не было. Ежегодные алхимические аукционы только должны были состояться. И уж там… Он точно достанет всё, что нужно!
И вот уже под утро первая часть этого самого эликсира была почти готова. Теперь ей осталось только остыть естественным способом в течении часа-полутора для завершения реакции. В течение этого времени вмешательство Игоря Вениаминовича не требовалось, поэтому он решил прилечь тут же — в лаборатории — на специальную кушетку. Просто смысла идти в дом он не видел. Да и вдруг что-то пойдёт не по плану?