Наследник пепла. Книга III
Шрифт:
— У нас тут всяких хватает, — ответил я, буравя взглядом спины Голицына и Толстого. — Так что, не стесняйся, обращайся.
— Хорошо, — кивнула Мира. — Учту. Спасибо.
От пар у меня сегодня было практически полное освобождение. Несмотря на то, что чествование героев Горного, куда я был приглашён, начиналось только в четыре часа, меня отпустили со второй пары. Мол, пока шнурки погладишь, пока побреешься и так далее. А у меня и так уже всё было отглажено и побрито.
Я даже думал остаться на
Проводив друзей на первую пару, я сел писать письмо Креславу. Насколько я помнил, он на приём не собирался, а мне очень нужно было узнать про таинственную Рарогову, о которой я ни сном, ни духом.
Подготавливаться же к приёму я уже по выработавшейся привычке не стал. В конце концов, у меня есть парадная форма, этого достаточно. Я лишь проверил, что все необходимые вензеля и ремни на месте, чем и ограничился, полностью сосредоточившись на письме.
Итак, Мирослава.
'Приветствую тебя, уважаемый Креслав, — написал я. — В первую очередь хочу узнать, как дела у мамы? Пошла ли она на поправку? Если да, то передавай ей от меня огромный привет. Сообщи, как сможешь, возможно, найду время, чтобы посетить её.
Ещё один вопрос у меня касается некоей Мирославы Рароговой. К нам на факультет на днях поступила девушка с такими вот именем и фамилией. Но я, хоть убей, не помню, никого подобного. Ну и плюс выглядит она совсем не как Рарогова. У неё светлые серебристые волосы, да и фигура тонкая и хрупкая.
При этом она достаточно запуганная, словно боится чего-то. Понять, почему это происходит, я не смог, поэтому пишу тебе. Кто это вообще? Ты её знаешь? Почему она такая запуганная? Или это не моё дело?
Если есть какая-то предыстория о ней, было бы лучше узнать её заранее, чтобы не наломать дров. Однако, если она действительно из наших, ты напиши, я обеспечу ей защиту'.
Я перечитал письмо ещё раз, понял, что составлено оно достаточно коряво, но махнул рукой, решив, не переделывать. По крайней мере, мысли, которые я хотел донести вполне себе понятны.
Взяв лист бумаги, я решил отправить его по почте. Только не обычным отправлением, эдак оно месяц идти будет. А за серебряную монету его с другой срочной почтой перешлют телепортом куда следует.
Поскольку почта была практически за углом, я решил прогуляться и заодно развеяться. Хорошо бы было обдумать сложившуюся ситуацию, но на данный момент мои мысли витали где-то далеко в пространстве. Столько новых вызовов бросила мне жизнь в последние дни, что уложить это в нужном порядке представлялось сложным. Для этого нужен был целый день, который будет потрачен на медитацию и пересмотр всех своих целей и достижений.
Но даже сейчас, идя на почту, я понимал, что мне нужно связаться со своей прошлой командой. Мне нужно понять, наконец, почему погибла
На почте я попал в небольшую очередь, где ещё успел наметить себе несколько пунктов для дальнейшего развития. Среди прочих это были ещё и физические занятия. Потому что «зарядка Геркана», которая уже успела стать нарицательной, это, конечно, хорошо, но она исключительно на выносливость. А мне нужны были упражнения и на силу.
Сдав письмо и заплатив по срочному тарифу, я двинулся в обратный путь. Но дойти до комнаты в общежитии я не успел, потому что меня тормознул вахтенный на входе.
— Вам записка, — коротко проговорил он и протянул мне небольшой лист бумаги.
— Благодарю, — ответил я и открыл её.
«Витя, как получишь, одевайся соответственно приёму и дуй к нам с дедом и братом на ведомственную квартиру. Отец».
«Ага, значит, дед всё-таки решил прибыть. Это хорошо. Жаль потраченных денег на письмо, конечно», — подумал я. Но тут же решил, что мысли, пришедшие ко мне в голову во время прогулки, гораздо ценнее серебряного.
Взлетев в комнату, я быстренько переоделся и двинулся вниз. Когда вышел из общаги со вздохом подумал об Аде, но понадеялся, что она за один вечер не совершит ничего эдакого.
И, выдохнув, устремился на казённую квартиру.
Перед дверью даже улыбнулся. Квартира снова наполнилась жизнью. Хотя, конечно, некоторых голосов не хватало. Сестра осталась в академии, а мать…
Собственно, это был первый вопрос, который я задал Креславу.
— Как мать? — спросил я его. — Отправил тебе письмо сегодня с этим же вопросом, потому что вчера ничего не получал. А ты вот приехать решил.
— Ну, — усмехнулся тот. — Я, собственно, потому и не писал, что решил приехать. Это очень хорошо, что ты интересуешься здоровьем Гориславы. Да и не только ты, — он погладил поседевшую бороду. — Я только об этом и говорю с тех пор, как приехал.
— Так говори, — сказал я, потому что старик решил замолчать.
— Скажу так, подвижки есть, — он кивнул мне. — Рассказывать чего-то не буду, чтобы не сглазить, но надежда наша укрепляется, прогресс есть.
Я хотел было спросить, пришла ли мать в себя, но понял, что прямого ответа всё равно не будет.
В этот момент отец глянул на часы.
— Ну что же? — он хлопнул себя по бёдрам. — Пора, господа.
Димка выскочил из своей комнаты, и я махнул ему рукой, но при этом сказал:
— Куда ехать-то? — и все уставились на меня с непониманием во взгляде. — Димон-то наш ещё шнурки не погладил. Кто ж его в таком виде во дворец-то пустит?
Секундное замешательство разрядилось смехом, который был сейчас просто необходим. А через несколько минут мы сели в экипаж, который повёз нас во дворец. Хоть до него было недалеко, но таков был протокол, ничего не попишешь.