Наследник полуночи
Шрифт:
— Думаю, что есть. В конце концов, лезвию не выбирать, куда быть направленным.
Грейс подняла голову. Ее глаза были спокойны, глубокие озера, полностью невозмутимые.
— Лезвию все равно, — сказала она ему.
Магнус развернулся и побрел мимо клубков черных роз и кустарников к ржавым воротам. Только раз он оглянулся
Он мог предупредить жителей Нижнего мира держаться подальше от Татьяны и ее попыток. Независимо от предложенной цены, ни один представитель Нижнего мира не станет слушать предостережений против одного из нефилимов. Татьяне не удастся воспользоваться черной магией.
Магнус мог сделать не много, но не видел способа помочь Джеймсу Херондэйлу. Должно быть, Татьяна и Грейс наложили на него заклинание. В прошлом он бы не стал этого делать, но не мог понять, для чего им могло это понадобиться. Какова возможная роль Джеймса Херондэйла в этой темной интриге, что за план они вынашивали? Скорее всего, юноша просто стал жертвой ее чар. Любовь есть любовь, ни одно заклинание не вылечит разбитое сердце, а также не уничтожит способность сердца любить навсегда.
И не было никаких оснований рассказывать Уиллу и Тессе о том, что он узнал. Чувства Джеймса к Грейс были его тайной, которую он должен сохранить. Магнус пообещал мальчику, что никогда не предаст его тайны, он поклялся. Он никогда не предавал доверия Уилла, а теперь и не предаст Джеймса. Что хорошего принесет Уиллу и Тессе знание о том, каково имя у боли их сына, у которых при этом по-прежнему не будет средства от нее?
Он снова подумал о Камилле и о том, как больно узнать правду о ней, как он боролся, словно ползущий по ножам человек, и, наконец, даже с еще
Магнус не вынесет эти страдания легко, но даже смертные не умирают от разбитого сердца. Неважно, как жестока была Грейс, сказал он себе, но Джеймс излечится. Несмотря на то, что был Херондэйлом.
Он открыл руками ворота, шипы оцарапали его кожу, и он снова вспомнил первый раз, когда увидел Грейс, и ощущение, которое возникает при столкновении с хищником. Она очень сильно отличалась от Тессы, которая всегда была спокойной и удерживала Уилла, смягчая его глаза весельем, а губы добротой.
Какая ирония, подумал Магнус, какая страшная и жестокая ирония, что одного Херондэйла спасла любовь, когда другого она прокляла.
Он попытался стряхнуть воспоминания о Тессе с Уиллом и эхо осуждающих слов Татьяны. Он обещал Тессе, что вернется, но теперь осознал, что хочет лишь сбежать. Ему не хотелось беспокоиться о том, что подумают о нем Сумеречные охотники. Ему не хотелось беспокоиться о том, что станет с ними и их детьми.
Сегодня ночью он предложил помощь трем Сумеречным охотникам. Один из них ответил, что не нуждается в его помощи, другая попросила совершить убийство, а третья наставила на него клинок.
Его отношения прошлой взаимной терпимости с Уайтлоу из Нью-Йоркского Института внезапно показались ему заманчивыми. Он был частью Нижнего мира Нью-Йорка, и по-другому не будет. Он был рад оставить Лондон. В себе он открыл острую боль по Нью-Йорку, его ярким огням и меньшему количеству разбитых сердец.
— Куда? — спросил кучер.
Магнус подумал о корабле из Саутгемптона до Нью-Йорка, о том, как он будет стоять на палубе судна, позволяя морскому воздуху смывать с него затхлость Лондона.
— Полагаю, что домой, — сказал он.