Наследник раджи

Автор неизвестен

Заклинатель крикнул: «Расступитесь! Дайте место!», отбросил палочку, откинул чудду и встал вытянувшись. Змея поднялась, высунула свое раздвоенное жало и бросилась на старика, тот схватил ее жилистыми руками. Борьба продолжалась несколько минут: то, казалось, торжествовал человек, то — пресмыкающееся. Несмотря на отвращение, Том не мог оторвать глаз от этого зрелища: его сковывало какое-то невидимое обаяние, связанное как бы с предчувствием.

Борьба достигла критического момента: человек почти весь был обвит кольцами змеи. Но вот круг оцепеневших от ужаса зрителей расступился,

и юноша увидел, что к месту схватки приближается таинственная владычица. Одетая, как накануне, в платье черное с золотом и окутанная с головы до ног покрывалом, женщина шла медленной, величественной походкой. Змея оставила старика и обернула голову в сторону принцессы.

Том, не в силах долее сдерживаться, бросился к ней.

— Стойте! — крикнул он по-английски. — Вы с ума сошли!

Она отстранила его повелительным жестом. На лице заклинателя выразился такой ужас и отчаяние, что Том подумал, не ранен ли тот смертельно.

Принцесса все приближалась. Кругом воцарилась напряженная тишина. Сердце молодого англичанина бешено билось, в ушах стоял оглушительный шум, и он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Вдруг раздались крики:

— Победа! Победа! Наша принцесса, избранница Аллаха, победила!

Том увидал странное зрелище. Посредине обширного круга, в нескольких шагах от заклинателя, видимо признавшего влияние, превышавшее его собственное, стояла принцесса, гордо подняв голову и наступив ногой на шею кобры, которая извивалась в отвратительном страхе. Газовое покрывало раскрылось и позволило видеть лицо принцессы. Том смотрел на нее как зачарованный. Это детское румяное личико, эти улыбающиеся ясные глаза, — если он только не грезил или не сошел с ума, — были слишком хорошо знакомы ему…

Первой мыслью Тома было, что Вивиан, подобно ему, в плену, и он готов был сделать величайшую глупость — броситься к ней и предложить свое покровительство, — как вдруг заклинатель как бы нечаянно толкнул его локтем и сейчас же низко поклонился ему. Выражение его лица привлекло внимание раджи.

Пользуясь шумом, юноша спросил вполголоса по-махратски:

— Ты друг?

— Я слуга вашей светлости, — отвечал старик, — и пришел, чтобы помочь вам бежать. Но надо быть осторожным. У Белой повелительницы сердце черное.

Сказав это так тихо, что один Том мог расслышать, старец подошел к торжествующей принцессе, пал перед ней на землю, взял палочку и снова затянул свою песню. Змея вползла в корзину. Принцесса горделиво огляделась, опустила покрывало и вернулась к своей палатке.

Заклинатель смешался с толпой солдат, встретивших взрывами хохота его рассказы и шутки. Том, вернувшись к дереву, к которому была привязана лошадь, следил за стариком.

Ему бросилось в глаза одно странное обстоятельство: лишь только заклинатель отходил от одной группы, все составлявшие ее замолкали и немедленно погружались в глубокий сон. Скоро весь лагерь, кроме двух часовых, спал. Настала ночь. Старик подошел к Тому и лег на землю, как бы намереваясь заснуть. Часовые смотрели на него тупым взглядом; один из них сел, прислонясь спиной к дереву; товарищ последовал его примеру;

они обменялись несколькими словами, чтобы разогнать дремоту. Первый снял с пояса фляжку и передал ее другому. Скоро во всем лагере не спали только Том и заклинатель.

Было около полуночи, но луна, даже на ущербе дающая яркий свет в прозрачной атмосфере этих стран, освещала дорогу. Оба встали.

— Пора! — сказал заклинатель — не кто иной, как Субдул, конюх Королевы Снегов.

— Ты уверен, что они все спят?

— Я дал им понюхать снадобья, к тому же они устали и вот теперь спят как мертвые. Но ночи короткие… Отчего господин медлит?

— Ты уверен, что она не в плену? Быть может, она последует за нами, если мы сообщим ей наш план?

— Если господин говорит о принцессе, я повторяю, что ее сердце черно, а язык лжив. Ей не следует доверять…

— Откуда ты знаешь?

— Я говорю то, что слышал от ее людей! Господин знает Дост-Али-Хана?

— Да! — живо воскликнул Том. — Я видел его один раз и ношу на груди талисман, который он дал мне. Разве он принимает участие в возмущении?

— Конечно! Тысячи людей надеются на него и называют его своим начальником. Если Дост-Али-Хан любит господина — это счастье. Этот человек — князь, как его называют, — уговорил Белую принцессу следовать за ним. Мужа ее, саиба-англичанина, убили на ее глазах. В Дели он видела, как убивали ее соотечественников, даже женщин, а теперь, от имени своего нового повелителя, она встала во главе их убийц. Если господину угодно знать еще доказательства ее измены…

— Тише, Субдул, вот она вдет сама.

— Господин, бежим!

— Мне надо прежде переговорить с ней.

— Ни за что! Это колдунья. Господин попадется в ее сети.

— Глупости! Говорю тебе, что знаю ее. Молчи! — прошептал Том, и сердце его усиленно забилось.

Белая принцесса, откинув назад покрывало с лица, которому лунный свет придавал идеальное выражение, легко ступала между спящими. Субдул исчез. Том не двигался, охваченный очарованием. Женщина подошла к молодому человеку и дотронулась до его руки. Он затрясся.

— Кто вы? — спросил он шепотом.

— Вы узнали меня, Том Грегори? Почему вы уехали из Дели, не повидавшись со мной?

— Каким образом вы здесь?

— Очень невежливо с вашей стороны отвечать вопросом на вопрос.

— Теперь не время шутить. Скажите: вы в плену? В таком случае я возьму вас с собой и буду оберегать, пока вы не найдете своих. Если же… если же вы перешли на сторону врагов вашего народа, то я предоставлю вам пожинать плоды вашей измены…

Вивиан засмеялась:

— Какая строгость! Сядемте здесь, под деревом, и поговорим. Как я рада поболтать по-английски!

— Вивиан, вы сошли с ума!

— Да, я всегда была сумасшедшая, а теперь больше, чем когда-нибудь. Вы не можете себе представить, как приятно жить во сне…

Она стояла вся залитая лунным светом с развевающимися золотыми волосами, смеющимися глазами и насмешливым выражением лица.

— Но ведь вы знаете о происходящих ужасах? Разве в вас нет ничего человеческого? Вы потешаетесь надо мной?