Наследник рода Раджат 16
Шрифт:
— Шахар, позволь, я начну, — торопливо сказал он, едва сел в соседнее кресло.
Я молча кивнул.
На самом деле, я ненавидел такие разговоры «по душам». Слишком больно, слишком опасно, любая интонация или жест в такие моменты приобретают сверхценность и могут стать смертельным оружием. Не для человека, разумеется, — для отношений.
И в то же время я знал, что иногда без них нельзя.
— Знаешь, я много думал о нашем разговоре, — начал Лапанья.
Он немного успокоился, увидев, что я готов его слушать.
А
— И, как мне кажется, камнем преткновения стало то, что я думал только о себе, — продолжил он. — Я пытался делать все, чтобы честно расплатиться за то, что получал, но тебе этого мало, видимо.
Кажется, я понимаю, куда он клонит, и его выводы мне не нравятся.
— Нет, Баджи, — прервал его я. — Каждый человек в первую очередь думает о себе, это нормально. Или ты считаешь, я просто от широты души помогаю всем в своем клане?
Лапанья опасливо на меня покосился.
— Нет, ты серьезно? — развеселился я. — Да забудь! Меня ведут такие же шкурные интересы, как и всех нормальных людей. Один в поле не воин, это я еще в прошлой жизни крепко усвоил. Род — это сила. А клан — еще большая сила. Чем сильнее каждый род в моем клане, тем сильнее я сам. Когда за твоей спиной верная армия — ты можешь намного больше, чем если ты один или с маленькой командой. Согласен?
— Согласен, — кивнул Лапанья.
— А чтобы клан пошел за мной, когда мне это будет нужно, я должен что-то сделать. Для них. Это то же самое, что и дружба между людьми. Я помогаю, мне помогают. Понимаешь?
Лапанья неопределенно покачал головой.
— Вассалы — это жесткий ошейник, — криво ухмыльнулся я. — Я могу не пользоваться этой властью, но она есть. А клан — это куда менее прочное объединение. Из клана можно выйти в любой момент. Да, существуют «откупные», они прописаны в клановом договоре, но если род действительно захочет свободы, он уйдет. Опять же, удержать можно и превратить клановые роды фактически в вассалов можно. Но я не хочу ждать удара в спину, и мне не нужны марионетки. Я хочу, чтобы меня уважали. Чтобы в меня верили. Чтобы за мной шли. Я вкладываю в клан бешеную прорву ресурсов, и часть из них невосполнимы. Те же хранилища рано или поздно закончатся. Но я приобретаю то, чего не купить ни за какие деньги. Доверие. Единство. Будущее для нас всех.
Лапанья отвел взгляд.
Я молчал и ждал. Игру в одни ворота мы уже проходили, меня этот вариант не устраивает. Разговор — это диалог. Иначе все это не имеет смысла.
— Хочешь сказать, — наконец произнес он, — ты взял бы меня в клан, даже если бы знал, что надежды вернуть мой родовой камень почти нет?
— А с чего ты вообще взял, что это — основной критерий? — хмыкнул я.
— Каспадиа приходил к тебе
— А ты собирал информацию, я смотрю, — покачал головой я.
— Ну а как ты думаешь, почему у меня до сих пор нет ничего? — фыркнул Лапанья. — Ни дома, ни машины, ни даже людей? Я почти все, что зарабатывал, вкладывал в изучение нового мира. Я знаю, кто такие Каспадиа, я знаю об их проблемах с родовым камнем. И стоило это недешево, поверь.
Ну, своя логика в этом есть. Информация — основа выживания, как ни крути.
Вот только одними деньгами эта задача не решается.
— И толку? — жестко усмехнулся я. — Или мотивы моего отказа Каспадиа тоже вошли в твой информационный пакет?
— Нет, — признал Лапанья.
Остальное он домыслил сам. И домыслил, разумеется, с упором на ту тему, которая сейчас больше всего волнует его самого.
— Баджи, ты понимаешь, что твоя закрытость попросту искажает твою картину мира? — вздохнул я. — Тебе достаточно было задать этот вопрос мне. Я бы рассказал тебе и подноготную Каспадиа, и свои причины. Совершенно не обязательно было гробить на этот вопрос кучу денег.
Лапанья бросил на меня упрямый взгляд, но тут же отвел глаза, стоило ему встретить мой прямой взгляд.
Ну давай, решайся! Я ведь практически прямым текстом предложил объяснить.
Я смотрел на Лапанья и понимал, что если он не переступит через свою закрытость даже сейчас, нам больше не о чем будет говорить.
— Объяснишь? — тихо спросил Лапанья.
— Конечно, — легко кивнул я. — Ты в курсе, что родовые земли, на которых мы с тобой сейчас сидим — это бывшие владения рода Каспадиа?
— В курсе.
— А про то, что я уничтожил всех взрослых представителей рода Каспадиа, чтобы их получить?
Лапанья вскинул на меня удивленный взгляд.
— Ясно, информационный пакет был неполным, — сделал вывод я. — Я фактически уничтожил род Каспадиа, пощадил только совсем детей. У них сейчас старший — тринадцатилетний мальчишка. На момент того боя у него даже магического источника еще не было. И не обманывайся его титулом наследника рода. По факту это не так. Его все называют наследником рода только потому, что других кандидатов у Каспадиа нет. Но на самом деле мальчик Каспадиа своего родового камня в глаза не видел. Он не то, что не наследник, он даже в основу рода не входит.
Лапанья напряженно слушал.
— Соответственно, и принимать какие-либо решения от имени рода он попросту не имеет права, — закончил я.
— Но ты отказал ему не поэтому, — произнес Лапанья. — Я тоже пока не могу официально вступить в клан, я — не глава рода.
— Пока я верил, что ты разберешься с родовым камнем Нишант, это не имело особого значения, — пожал плечами я. — Подождать год — это ерунда. Но с Каспадиа ты прав, я отказал ему не только поэтому. Зачем мне в клане потенциальный враг?