Наследник рода Ривас
Шрифт:
Мария ушла, а я стал вспоминать нашу поездку в Брюссель и Степаныча. Потом мои мысли плавно перетекли на другой разговор.
***
Он пришёл ко мне накануне вечером, долго мялся под дверью (очевидно, хитрец что-то с ней сделал, чтобы я прекрасно слышал происходящее), наконец постучал. Я пригласил его войти и сразу, чтобы показать, что не держу на него зла, приказал принести угощение для него. Пока несли мой заказ, мы молчали, сидя в креслах около карточного столика. Прислуге домовой не стал показываться на глаза и исчез, хотя магическим зрением я его видел на прежнем месте. Наконец, двери за слугой закрылись и домовой проявился:
– Прощения, значит, прошу. Вспылил я не подумав. Решил, что посмеяться надо мной хочешь, вот и интересуешься.
– И в мыслях не было.
– Да понял
– Ну, тогда начнём с чистого листа?
– Я встал и поклонился домовому.
– Меня зовут Серж Ривас, а как зовут уважаемого хозяина дома?
Домовой тоже спрыгнул с кресла и поклонился мне в ответ:
– Петрович я.
После этого мы сели обратно и принялись за угощение. За ним Петрович рассказал мне всё, что он знал о призраке:
– Понимашь, появление этого призрака - частично моя вина. Это я, старый дурак, возвыситься захотел, вот и подсказал Карлу, что делать надобно. А не подумал, что он мои слова так поймёт... да никак он их не понял! Я ведь что сказал-то: Надо, дескать, начать ритуал обретения родовой магии и привязать к своему алтарному камню магию рода, имеющего родовую. Тогда, коль будет на то благословение магии, и твой род магию родовую обретёт. А этот что натворил?! Не дослушав, не посоветовавшись, ничего не выяснив толком, побежал в ближайший род, имеющий родовую магию и попытался отколоть кусок их алтарного камня! Ну кто так делает?! Вот и получили - он отсутствие упокоения, род - разрушение алтарного камня, я - откат со всей дури. Да я не в обиде, перегорело уж всё. Только вот ты мне по правде скажи - как можно таким идиотом вырасти?! Так что шпыняю я его, сколько силушек моих хватает. И вопросов о нём не люблю, совсем.
– Подожди, то есть он мог с тобой разговаривать?
– Мог, понимал, правда, через слово, но хоть что-то понимал. А уж наследнички евойные - ни полсловечка разобрать не могут.
– Получается, над родовым камнем семьи Тодт тяготеет проклятие?
– Да нет, проклятия, как такового уже нет, развеялось всё. Только все их потуги пробудить алтарный камень - впустую, пока призрак не упокоится.
– А как его упокоить?
– Вот это у него надо спрашивать. Я ведь даже и не понял, чего он там в своём ритуале наворотил.
– А то, что от него страхом бьёт, твоя работа?
– Нет, это часть его наказания. Он знает, как его упокоить, но поговорить ни с кем не может - все от его шарахаются.
– И ты?
– Я... Я - совсем другой разговор.
– Так может ты у него расспросишь, а потом мне передашь?
– Не могу, я ведь когда он появился... в таком виде, своё проклятие на него наслал. Потом было опомнился - да поздно, не могу я своё проклятие снять. Так что он при моём приближении не то, что говорить - кричать не может, так его корёжит. Вот ты, я слыхивал, можешь противостоять его воздействию, может ты с ним поговоришь?
– Противостоять-то могу, но очень недолго. Так что извини, Петрович, в этом деле я тебе не помощник.
Мы надолго замолчали. Не знаю, о чём думал Петрович, я же старался представить себе ситуацию, в которой ко мне может придти знание, как бороться с оружием призрака. Я уже говорил, что воспоминания меня посещают, скорее, по аналогии. Так что единственное, что я смог придумать - снять "колпак" и зайти к призраку.
***
Мы с Петровичем шли по коридору к комнате с призраком. Домовой согласился меня подстраховать, если что. От поворота я, как и в прошлый раз, шёл один. Уже подойдя к двери и сняв "колпак" я глубоко вздохнул... и неожиданно схема нейтрализатора звуковых воздействий (ой, как их оказывается много!) сама выстроилась у меня в голове. Не успел я обрадоваться, как пришло осознание грандиозного облома: данный нейтрализатор требовал минимум шесть единиц и не делился на блоки! В довершение ко всему, призрак таки ударил. В общем, в себя я пришёл только тогда, когда Петрович удержал меня от дальнейшего бегства по коридору.
Первым делом я проверил свои штаны. Они, к моему счастью и даже к некоторому удивлению, оказались сухими.
Вернувшись в мой кабинет, я изложил домовому невесёлые результаты. Однако, он воспринял мой рассказ с большим воодушевлением:
– Так это ж ничто, ты ж не будешь
После этого он, с большим уважением попрощался со мной и исчез. Кстати, какао ему совсем не понравилось.
***
Как всегда, когда бразды правления отданы женщинам, необходимо ожидать много излишней суеты (справедливости ради, надо отметить, что когда за дело берутся мужчины, вероятность забыть "что-нибудь ненужное" - жениха на свадьбе, например, значительно повышаются). В субботу, после завтрака, я только-только успел устроиться перед блюдечком, чтобы задать интересующие меня вопросы, как появившийся слуга безжалостно погнал меня переодеваться и готовиться к приёму. И что в итоге? Уже собранный, помытый, напомаженный (шутка) и даже причёсанный я ещё больше часа ожидал, пока меня позовут непосредственно на сам приём. Спускаясь вниз по лестнице я без труда нашёл взглядом Марию.
Наряд Марии в этот раз обошёлся без магических эффектов, но это его ничуть не портило: облегающий верх белого цвета с высоким стоячим воротником и рядом жемчужных пуговок переходил в золотистый корсет, заканчивающийся ниже талии. С этим строгим минимализмом резко контрастировали широченные нарукавники пурпурного цвета с разрезами, перехваченными через равные промежутки узкими бантами. Пурпурная юбка в широкую складку чуть-чуть не доходила до пола, приоткрывая носок и часть каблука чёрной закрытой обуви. Распущенные волосы были завиты в крупные локоны. Причёска отрывала лоб. Единственным украшением, кроме обручального кольца, были подаренные мною серьги из белого золота. Откуда серьги? Ну, я ведь не даром задержал всех в Брюсселе. Купленные мною серьги (почти четыре тысячи золотых соверенов, но для Марии не жалко) представляли из себя защитный артефакт с постоянной системой слежения. Встроенные в них довольно-таки ёмкие накопители могли защитить от большого количества атак, а небольшие дополнительные - позволяли им в режиме ожидания работать до полугода. Любуясь Марией, я даже сразу и не заметил, что её резерв превысил пятьдесят единиц! Но как?! Такой скачёк однозначно противоречил всему, что я прочёл до этого момента о развитии резерва на Земле.
После такого сюрприза я какое-то время пробыл в состоянии грогги. Я механически улыбался, кивал, даже что-то отвечал, но это проходило мимо меня. Лихорадочно глазами ища в толпе людей, резервы которых я уже знал, я всё больше убеждался, что случай Марии уникален. Резервы всех остальных присутствующих, насколько я мог судить, ничуть не изменились.
Сам приём ничем не отличался от виденных мною-Сержем ранее. Похоже, невозможность прямо сейчас поговорить с Марией сыграла со мной дурную шутку, поскольку приём сразу же стал меня безумно раздражать и, вместо того чтобы заводить и поддерживать знакомства, я постарался уйти от всех. Какое-то время это срабатывало, но, в конце концов, я был выловлен и оказался "привязан" к какой-то активной мамаше с двумя дочерьми. Они заняли всё пространство вокруг меня и пресекали все попытки смыться. Судя по округлившимся глазам тётушки Бра, увидевшей наш "тесный кружок" где-то минут через двадцать, данная компания для меня явно была нежелательной. К счастью, тётушка Бра, когда надо, могла соображать очень быстро. Так что уже через пару минут Тереза смогла меня спасти, заявив, что я пообещал ей танец. Конечно же, с дочерьми активной мамаши я уже пару раз перед этим отказывался танцевать, мотивируя это усталостью после первой учебной недели, но здесь мне удалось вывернуться, сообщив, что танец я обещал во время урока танцев в пятницу. Не могу же я нарушить своё слово! Ну а после танца меня взяла под опеку благородная Анжела, которая и "спасала" меня от новых поползновений к знакомству. Да уж, рано я расслабился, решив, что раз Сержу всего десять, то охоту на него никто не будет открывать. Как бы не так! Конечно же, в компрометирующую ситуацию меня никто ещё не пытался поставить, но вот добиться моего одобрения каким-то их словам - сплошь и рядом. Всё бы ничего, но это слишком бросалось в глаза, следовательно, влекло за собой какие-то последствия. Очевидно, особенности земного этикета.