Наследник рода. Том второй
Шрифт:
– Вот тебе на, – прошептал Агнар, покрепче ухватив топор и расставив ноги.
– Коршун, великий герой, – Остромир вёл себя совершенно иначе, он убрал руки от оружия и склонил голову перед обитателем лесной крепости.
– Давно я не слышал этого имени, – голос существа оказался вполне человеческим, он тёк как тяжёлый поток, обволакивая со всех сторон. – Ты не бежишь и не сражаешься. Что тебе нужно? Откуда тебе известно это имя?
– Я не ошибся, и ты, действительно, сын светлого божества, герой Ретры, – ободрился юноша. – Убери топор, Агнар, он не причинит нам вреда.
– Ты слишком самонадеян. Люди как листья, что несомы ветром, поколения вас проходят
– Я не похож на других, я знаю, кто ты на самом деле, и что с тобой случилось, – ответил младший, не двигаясь с места. – Мне кажется, что ты не причинишь нам зла. Ты пожертвовал слишком многим ради людей.
– Кто тебе рассказал обо мне? – искрящийся птичий глаз словно прожигал велиградца насквозь.
– Один человек, что сведущ в предании, наследник старого рода.
– Кто? Тех, кто ещё помнит обо мне, можно пересчитать по пальцам.
– Всеслав из рода Руяничей, – не стал скрывать Остромир.
– Змеиное семя, волк, рыщущий во тьме, – кивнул герой. – Выходит, что он ещё скитается по миру, ещё сопротивляется воле отца… Зачем он послал тебя?
– Так, Всеслав бывал у тебя? – спросил гарий, немного опустив оружие.
– Да. Мы похожи с ним, словно осколки старого мира, которым сейчас уже не место. Если он прислал вас, значит у него была важная причина.
– Он не присылал, он лишь рассказал нам твою историю, и я сам дерзнул отправиться к твоему убежищу, – признался юноша. – Ты же великий герой, и я не мог упустить такой возможности.
– И кто же ты таков? Наделал немало шума, разозлил тиверов, лесных жителей, растревожил их шахты, где родится золото… Я видел флот на Итиле, могучая сила. Вы двое, разумеется, с судна сошли. Куда вновь направились непоседливые белоградцы? – Коршун опустил меч, уперев его остриём в землю, угроза ушла из его движений.
– Ратислав, княжий брат, выступил походом на кунов и кабаров, дабы разорить их и устрашить, – подтвердил младший.
– Всё как и всегда, – заключил герой. – Смертные ходят набегами друг на друга, ищут славу на поле брани. Когда-то и моя душа ликовала от этого, но ныне я знаю, что все деяния людские проходят как сон… Посмотри на эту дорогу. Когда-то люди надрывались, создавая её, это было ещё до склавов, они добывали золото и возили его на тяжёлых телегах, доставляли товары к реке, но потом их смело военным пожаром, снова и снова. Дорога пришла в запустение, я наблюдал, как она постепенно разрушалась и зарастала, как поднимались молодые деревья и становились столетними великанами, как они умирали, рушась гнилыми телами в траву. Люди ходили здесь всё меньше, а потом и вовсе перестали. Лесные тиверы прозвали эту дорогу Путь мертвецов, стали рассказывать сказки, будто я сторожу этот тракт, но они не знают, как всё было на самом деле. Когда-нибудь и от склавов останется не больше.
– Имена наших предков помнят песни и сказания, – возразил Агнар.
– Да, песни… Мне довелось слышать песни столь прекрасные, что вам сложно себе представить, созданные народами, о существовании которых вы даже не знаете, их пели в городах, чьи имена вам не знакомы. Где они все сейчас? Кто помнит героев, воспеваемых в них? Кто знает те языки, на которых они составлены? Последние уста замолчали, и память ушла. Для вас они лишь груда полуистлевших пергаменов, холодные камни с непонятными письменами. Не стройте ложных надежд, – Коршун оставался неумолим. –
– Остромир, сын Жизномира… вернее, я узнал недавно, что мой отец… это долго рассказывать, знай лишь, что я принадлежу к роду Руяничей, как и Всеслав, – несколько замялся юноша, однако под взглядом могучего богатыря он просто не мог ничего утаить.
– Я слышал о Руяне. Мне пришлось немало скитаться, прежде чем осесть в этой глуши, я видел Огнива, видел, как создавалось и рушилось могущество Арсы… В тебе светится божественная кровь, я узнаю огонь Пираса. Да, Отец богов привёл в мир Руяна, своего буйного сына, положил начало великому роду, но теперь от него остались лишь осколки. Твой свет не таков, как у волка, ты можешь нести людям благо. Что ты хотел от меня?
– Увидеть тебя. Узнать подлинную историю Ретры, братства героев. Боги, мне даже страшно представить, сколько всего ты мог бы рассказать.
– Ну, спрашивай, наследник божественного рода.
– Почему же ты, несравненный воин, больше не выходишь на защиту склавов, как было прежде? Почему твой меч не разит врагов? Савиры, обры, куны осаждали нас всё это время, но ты не выступил против них.
– Если ты слышал рассказы обо мне, то знаешь, что не было в мире между морей бойцов яростнее и храбрее нас, не было народа, что бы не трепетал перед нами. Мы разнесли имя склавов по всем сторонам света, мы сокрушали Великую стену, построенную левками, дабы оградить их города, даже сам Цес, правитель Рума, не смог одолеть нас. Однако все наши победы пошли прахом, когда боги низвергли нас за безмерную гордыню. Тогда я понял, что вся наша слава – ничто. Многие ли желали помочь нам, когда небесные владыки обратили на нас свой гнев? Многие ли горевали о нас? Земля словно вздохнула с облегчением, сбросив героев Ретры со своего тела, города возликовали, избавившись от нашего буйства. Удел смертных не изменить – сколько бы мы не побили врагов, всегда появятся новые. Страдания предписаны смертным самими богами. Едва увидев утро, люди уже вступают в ночь, и смерть осеняет каждого из них, и немногим суждено вступить в Ирий. Даже великие герои, имеющие часть божественной крови, не пересилят своей смертной природы.
– Мы слышали, что княжества ждёт великая война, которая охватит все земли. Преслава желает вновь утвердить единого правителя над всеми городами, и пойдёт на всё ради этого. Страдания людей будут неисчислимы. Только человек без сердца может безучастно взирать на это, – сказал Остромир.
– Я не человек, – напомнил Коршун. – Если ты ждёшь помощи, то не получишь её. Я не выйду в мир до Битвы Богов. Печать, наложенная на меня, непреложна – я был низвергнут, лишён пути в чертоги отца, и мой союз с людьми с того времени расторгнут.
– Идём же, Остр. Нам здесь больше нечего делать, он не станет помогать, – Агнар тревожно поглядывал на низкое солнце. – Боюсь, что не успеем на ладью.
– Я хочу спросить ещё о многом, – мотнул головой младший. – Расскажи мне, о герой, каким был великий Сваруна. Не думаю, что он бы отказался помогать склавам.
– Он бы не отказался, ведь сердце его всегда было со своим народом. Я склонил душу свою к людям именно по его примеру, ибо он поразил меня – огромный как гора, способный вырвать из земли могучее дерево и крушить им целые полки, он мог проникнуться любовью к самому слабому из живых существ, и всегда защищал тех, кто нуждался. Горе было тем, кто встречал его в моменты гнева, но те, к кому лежало его сердце, обретали помощь во всём. Мне казалось, что под его началом мы способны одолеть саму смерть.