Наследник Шимилора
Шрифт:
— Ужас какой! — воскликнула я.
Кажется, это прозвучало фальшиво — ужаса я никакого не испытывала, у меня не укладывалось в голове, что из-за такого пустяка, как не вовремя срезанное дерево, мы попали в беду. При этом по краю сознания скользила подленькая мысль... Я отмахивалась от нее, как от осы, стыдилась ее, но ничего не могла с собой поделать. Какое счастье, что это произошло не со мной! Нет, я ни в коем случае не злорадствовала — наоборот, очень сочувствовала Нолколеде.
— Мы ведь спасем ее, правда? — принц с надеждой посмотрел на Дениса. Тог мрачно переглянулся с Сэфом. Тем временем священник
— Да ниспошлет мне великий Шан справедливое решение! — сказал он, воздев руки, и прижался лбом к коре ясеня. На площади воцарилась тишина. Наконец священник повернулся к слушателям и провозгласил с театральным пафосом:
— Виновна!
Маландрины одобрительно загудели.
— Модит! — выругался сквозь зубы Сэф. — Что будем делать, командир?
— Не верю, что это всерьез! — прошептала я, тряся головой, словно отгоняя навязчивый бред. — Неужели фраматы не вмешаются, хотя бы в последнюю минуту?
— На это можно не рассчитывать, — зло бросил анапчанин.
— Друг мой, они могут просто не знать об этом, — вступился сенс Зилезан. — Не надо впадать в отчаяние, друзья мои. Должен же быть какой-то выход!
А священник произносил обвинительную речь.
— Шимилор погряз в грехе и ереси! Их король-вероотступник носит зеленое, оскверняя этим вековые святыни. Ходят слухи, скоро в городах разрешат одеваться в зеленое всем подряд. А теперь шимилорцы вторгаются в наши земли, чтобы губить священные деревья. Доколе нам, хранителям истинной веры, мириться с таким святотатством? Смерть преступнице!
— Смерть! Смерть! — взревела толпа. — На костер ее! На костер!
Что было делать? Со всех сторон за нами следили вооруженные маландрины. Возможно, приговор не будет сразу приведен в исполнение, а мы успеем что-нибудь придумать... Но маландрины действовали очень быстро. Двое дюжих парней поволокли Нолколеду к столбу. Она отчаянно сопротивлялась, и к ним на помощь подоспели еще двое.
— Сэф, — тихо сказал Денис, — командование возьмешь на себя.
Он рванулся вперед так быстро, что Бар едва успел перехватить его.
— Не порите горячку, командир. Что толку, если вы погибнете вместе с ней?
— А что же, стоять и смотреть? — воскликнул Сэф. — Постой, командир, я с тобой. Надо только выбрать момент. Эх, хоть бы какое оружие!
Откуда ни возьмись на площади появился хворост. Маландрины деловито укладывали его охапками вокруг столба, к которому привязали Нолколеду. Другие подносили вязанки дров. Я все еще отказывалась верить в происходящее, но какая-то часть моего сознания уже начала искать выход из положения. Я вдруг вспомнила, что мой маленький пистолетик по-прежнему находится у меня за поясом. Маландрины не обыскивали женщин, а я просто забыла про оружие! Я осторожно вложила его в руку Сэфу, и тот горячо поцеловал меня в щеку. Я обернулась к Денису: на его лице появилось странное выражение, как будто он уже не принадлежал этому миру...
— Стойте, стойте, друзья мои, — прошептал сенс Зилезан. — Я вспомнил! Есть еще один выход.
— Выход? Какой? Быстрее, сенс, — раздраженно проговорил Денис.
— Старинный лаверэльский обычай гласит: спасти осужденного на смерть можно, обвенчавшись с ним. Потому что венчание...
— Пусть очистительный огонь вернет тебя в лоно священного леса! — торжественно провозгласил
В этот миг Денис, остановив рванувшегося за ним Сэфа, вышел вперед.
— Эй, священник, согласно обычаю я беру эту женщину в жены! — крикнул он, и шум на площади утих. Жрец повернулся к нему. Факел по-прежнему пылал в его руке.
— Ты хочешь сказать, знахарь, что готов обвенчаться с преступницей в храме Ламерис перед ликом священного Шана и досточтимых старейшин Алезана?
—Да!
— Что ж, — вздохнул священник. — Ты мог бы сделать лучший выбор... Но, да будет так. Мы свято чтим обычаи предков!
— Так вы отпустите ее? — нетерпеливо спросил Денис.
— Она станет свободной, когда заход Ламерис ознаменует ваш союз. Если на закате ты не явишься в храм, эта женщина сгорит на костре, и уже никто не сможет спасти ее.
Маландрины закрыли от нас Нолколеду. Мы так и не увидели, куда ее увели. Народ с площади тоже разошелся. Остались лишь мы, да старейшина Брот Болванас. Нахлобучивая по дороге берет, он устремился к нам.
— Вот ведь как бывает, ожидали похорон, а спляшем на свадьбе! — воскликнул он, стискивая Дениса в объятиях. — Тут уж ты не беспокойся, Фериан, справим все как положено. Невесту оденем не хуже, чем в вашем Шимилоре. Она девка хоть и мосластая, зато на лицо хороша. Ты ведь тоже так считаешь, иначе не полез бы в брачную петлю, верно? — и Болванас дружески похлопал Дениса по плечу.
Тот покачнулся, но устоял и ответил:
— Верно.
Храм Ламерис находился в трех корсах от Алезана. Чтобы поспеть к закату, нам надо было торопиться. Нолколеду под конвоем уже отправили туда; Дениса пригласил в свою свиту Болванас, и он согласился — наверное, так ему проще было пережить свое сумасшедшее решение.
Что я испытывала в тот момент? Прежде всего, не хотела признать, что мне эта ситуация неприятна. И уж во всяком случае, не собиралась относиться к ней всерьез. А главное — уверяла себя, что и Денис думает также. А как еще может относиться современный человек к браку с малознакомой женщиной по обычаям чужого мира? Мы же не живем здесь на самом деле, мы только играем в лаверэльцев, это все понарошку, на нас их законы не распространяются...
Белоколонный храм находился на вершине одного из холмов, дорога к нему вела через масличную рощу. Маленькая площадь перед входом поросла алыми цветами. Их плоские головки на гибких стеблях были повернуты к низкому солнцу.
Спешившись, мы зашли в просторное помещение, заполненное маландринами; многие, так же, как и мы, задрав головы, рассматривали великолепные плафоны на потолке. Повсюду были изображения Ламерис: очень полной женщины с ярко-рыжими волосами, одетой в свободные красные одежды. Некоторые из изображений заставили меня покраснеть и вызвали желание прикрыть ладошкой глаза принцу Лесанту. Наверняка эти пылкие эротические сцены предназначены были служить назиданием начинающим супругам. Я обратила внимание на изобилие золотых предметов: светильников, кувшинов, мисочек для благовоний. Несмотря на репутацию разбойников, маландрины умели беречь свои святыни.