Наследник Шимилора

Жаринова Елена

— Что это было? — простонал Сэф, хватаясь за свежий синяк.

— Гаруты, — ответил Бар.

— Гаруты? — заинтересованно вмешался сенс Зилезан, — легендарные существа-оборотни?

— Может, для вас, ученых, они и легендарные, — проворчал Бар. — А у нас в деревнях каждый знает, что это правда. Лет сто назад они и в Шимилоре повсюду водились. Были деревни, где ни одного молодого мужика не осталось. И ничего они не оборотни. Гарута не превращается, она только кажется женщиной. Напускает какого-то тумана на мозги.

— Зачем? — поинтересовалась

я. — Они что, хищники?

— Нет, падальщики, — сказал Бар. — Они заманивают жертву в воду, а когда она захлебывается, затаскивают под коряжку и ждут, пока мясо протухнет...

Сэфа передернуло.

— Кошмар какой! Бар, дружище, ты еще мало мне врезал. Так, значит, они все время и были морские свинки? Как я мог так попасться!

— Не переживай, ты не один такой, — вздохнул Денис. — Посмотри на его высочество...

— Ну, мальчишка... Ты-то вон, не полез к этим свиньям. Как тебе удалось?

— С трудом, — признался Денис. — Но я человек женатый...

Опять этот непроницаемый взгляд темных глаз! Порой меня ужасно бесила эта дурацкая манера Дениса выражаться. Невозможно было понять, серьезно он говорит или шутит. Почему-то все подобные фразы я принимала на свой счет. Может быть, и сейчас он сказал это для меня? Мол, оставь надежду, бедная Жанна...

Тем временем из воды выскочил Чаня, отряхнулся, окатив нас градом брызг, и сообщил:

— Ушли, негодницы. Забились в свою нору и скалились на меня оттуда.

— Ладно, давайте-ка покинем этот гостеприимный берег, — сказал Денис. — Надеюсь, все сюрпризы Пьяного озера мы уже знаем.

— Нет, не все, — заявил пес. — Там, на берегу, я видел хижину. И она не пустует.

То, что Чанг назвал хижиной, оказалось маленьким деревянным домиком с камышовой крышей. Этакая мечта рыбака или охотника. Или просто отшельника, ищущего уединения. Неудивительно, что мы раньше его не заметили: сирень и жимолость сплели вокруг него надежную живиую изгородь. На берегу сохла лодка, между двумя соснам и висел гамак, застеленный пледом. Уличный стол перед домом был накрыт белоснежной скатертью, на которой стоял большой кувшин с молоком и плошка с земляникой. Никакой необходимости подходить ближе у нас не было, и все-таки мы не смогли перебороть в себе любопытство.

— Давайте уберемся прочь, пока не поздно, — прошептал Сэф. — Вдруг это еще одна ловушка?

— Нет, наваждениями здесь не пахнет, — тоном знатока произнес Бар.

— Кто бы здесь ни жил, он вряд ли будет к нам враждебен, — сказал Денис. — Посмотрите, какая благодать кругом! Если бы не эти гаруты...

— Гаруты мне не мешают, — раздался голос, и на порог вышла женщина. Она была в узких блестящих черных брюках и шелковой фиолетовой блузе, расшитой алыми нитками. На тонкой талии блузу перехватывал кожаный пояс с заклепками. Алая лента приподымала тяжелые рыжие волосы. Узкая рука, вся в кольцах и браслетах, небрежно держала бокал с вином, которое уже слегка затуманило ее густо накрашенные изумрудные глаза. Серебряные украшения загадочно мерцали в

глубоком вырезе блузы.

— Гаруты мне не мешают, — томно повторила отшельиица. — Они такие милые, смешные зверьки...

— Кто это? — жалобно прошептал Сэф. — Еще одна свинка-оборотень? Я этого не выдержу, клянусь Шаном...

— Нет, — успокоила я его. — Я ее знаю. Это... В общем, ее зовут Алена.

4. Волшебное Зеркало

—Располагайтесь, досточтимые господа. Извините, что не приглашаю вас в дом, но он слишком мал для такой компании. Сейчас будем обедать. Простите, ваше высочество, трапеза будет скромной.

Алена кокетничала, как любая хозяйка: стол был накрыт вполне по-королевски. После простой походной еды

мы накинулись на деликатесы: фазаньи крылышки в меду, зернистую икру, тонко порезанную буженину под белым соусом...

—Это, между прочим, старое фишелонское, — похвасталась она, ловко откупоривая одну из двух пузатых бутылок.

—О, — покивал Сэф, пригубив из бокала. — И не иначе как двухсотлетней выдержки.

— Еще на пятьдесят лет старше, — гордо уточнила Алена. — Каждая бутылка стоила мне доран. Но я ни о чем не жалею. Знаете, господа, когда лежишь в гамаке, вечером, на закате, смотришь на озеро и потягиваешь это вино... Больше ничего не нужно.

И она мечтательно улыбнулась. Здесь, в Лаверэле, Алена оказалась совсем не похожей на бизнес-леди из петербургского агентства. Я никогда не видела ее такой... Счастливой? Нет, это не то слово. Так выглядит человек, вернувшийся домой после долгой разлуки. И не просто домой, а туда, где его ждут, где он никогда не почувствует себя чужим, сколько бы лет ни прошло.

Алена наклонилась к принцу.

—Ваше высочество, насколько мне известно, вы уже осведомлены о деятельности нашего ордена?

—Да, гарсин, — ответил принц и вдруг поднялся со стула.

—Предлагаю тост за мужественных защитников трона! — провозгласил он и залпом допил свой бокал.

—Это уже второй, — шепнул мне на ухо Сэф. — Напьется парень. В Фишелоне знают толк в винах. У меня и то уже в голове загудело.

Наследник Шимилора

— Вы с ним одинаково небрежны, — усмехнулась я. — Любители морских свинок...

— Ну знаешь... — обиделся анапчанин. — Гаруты, между прочим, всех околдовали. И это не моя вина, что у меня нет сдерживающего фактора, как у нашего командира.

С этими словами он потянулся к бутылке, но хозяйка с любезной улыбкой убрала ее со стола.

— А теперь поговорим о деле, господа. Вам, ваше высочество, тоже будет полезно это услышать. Раз уж вы в курсе. Но помните, вы обещали свято хранить тайну нашего ордена.

— Клянусь... великим Шаном, — вымолвил принц и поник золотистой головой.

— Господа, устройте его высочество в гамаке, — велела Алена. — Сегодня ему уже не до секретов.

— А Бар пускай идет к лошадям, — заявила Нолколеда. — Нечего ему уши греть.