Наследник шипов
Шрифт:
Братья отца вернулись совсем недавно. И вернулись каждый с хорошими вестями. Все они, уже который месяц, были заняты делами клана в разных частях его земель. И несколько дней назад явились в поместье. Как уже повелось в таких случаях, отец объявил охоту. Так повторялось раз в год, когда семья собиралась полным составом.
Упаковал веревки и осмотрелся. Заняться было нечем, и пришлось ждать остальных. Дяди собрали свои вещи и закрепили их на седлах своих скакунов, братья занимались тем же. Отец внимательно проверял невысокую крытую повозку. Ее специально переоборудовали для сложного длительного
Интересно, отец сказал Сальвии, что на ней возили до этого?
Я не сводил взгляд с повозки, а отец не торопился от нее отходить. Кружил рядом, проверяя и перепроверяя крепления балдахина, колеса и узлы–связки днища. Иногда мило перебрасывался парой слов с Сальвией. Девушка сидела в повозке и не высовывалась наружу, ее не заботила царившая вокруг суета.
Сощурившись и хмыкнув, я отвернулся. Интересно, чем она заслужила такую честь? Ведь в нашем клане не принято было брать женщин на охоту. Эта традиция никогда не нарушалась. Отец не делал исключений даже для матери, а его отец — для бабушки. Так повелось.
Сегодня традиция была нарушена. Исключительно ради Сальвии, а мать, как обычно, осталась дома. Брат и сестра Сальвии тоже не поехали с нами.
Я недовольно сплюнул и махнул рукой. С этим я ничего сделать не мог. Отец — глава клана и он принимает все решения. Да и настроение у меня сегодня не то. Не хотелось думать о плохом и хмурится. Я впервые в своей жизни еду на семейную охоту! Мне девять и это тот самый возраст! Еще одна традиция нашего клана. Отец брал сыновей на первую охоту перед десятилетием и испытанием Гранью.
Вновь протрубил рог, ознаменовав выход. Мы быстро забрались в седла и выдвинулись. Миновали ворота поместья и, не сворачивая вглубь города, отправились сразу на запад. Быстро миновали окраины Лэйна и выехали в поля. Я нагнал Троя и тихо поинтересовался у него.
— Мы что, разве не в леса Атлорис едем?
— Нет, — односложно ответил брат.
— Почему? Что–то случилось? — настороженно спросил я. — Раньше же всегда там охотились.
— Раньше — да. В том году, в позапрошлом, и все пять предыдущих лет, что я езжу на охоту. Но не теперь, — ответил брат.
— Что произошло? — прямо спросил я. Почувствовал неладное даже в словах Троя.
— Отцу доложили, что в Атлорисе завелись темные твари. Звери со средоточием.
— Снова? И что их туда тянет?
— Не знаю, — честно ответил Трой. — Последних темных выкурили оттуда несколько лет назад. Зимой. Но они вроде и сильными не были.
— Да, это я помню, — кивнул. — Отряд адептов справился.
— Говорят, что теперь тварь посерьезней. Туда направят наших более высокоранговых охотников.
— Разве сейчас они не идут с нами?
— Да, они с нами. Их отправят, когда мы вернемся с охоты.
— А как же местные?
Трой ничего не ответил. Стеганул коня поводьями и устремился к старшим братьям. Мне же оставалось ехать дальше в одиночестве.
Как же местные?
Этот вопрос всегда остается без ответа. Потому что он давно дан отцом. Единожды и навсегда. Место крестьян — земля. Пусть там и остаются. Они такой же ресурс.
Я был уверен, что такой ответ давал не только мой отец. Любой глава клана подписался бы под каждым словом. Это было правильно. Слабые обеспечивают сильных. И пресмыкаются. Иных прав, обязанностей и свобод у них нет и быть не может. По своей сути. Каждый должен знать свое место. А его всегда определяет Сила.
А местные… Они будут еще больше благодарные отцу, когда помощь явится. Измученные темными тварями, они воспримут запоздавшую помощь как дар богов и избавление. Отец вновь станет для всех спасителем, надеждой и опорой. Нелегкое бремя власти.
Мы уверенно двигались на запад. Впереди — легкий отряд из личной охраны отца и дяди Элбана. Следом за ними — отец со своими братьями. После них мы, дети, за нами повозка Сальвии с отдельным отрядом солдат, выданных ей в охранение. Следом еще пару воинов прикрытия и отряд высокоранговых охотников. Хотя, тут все воины находились на высоких ступенях развития. Не было никого ниже адепта. Кроме меня и моих братьев. Даже Бартон еще не успел шагнуть на эту ступень.
Миновали возделанные, богатые урожаем поля, пестрящие согнутыми спинами крестьян. Проехали небольшое поселение, где чадили кузни, а нас приветствовали чумазые работяги, и выбрались на прямую дорогу, которая вела к лесам Парло. До них было еще далеко, и я погрузился в свои раздумья.
О чем бы ни думал, но все мои мысли, так или иначе, замыкались на будущем. Через два месяца — мой день рождение. Заветное десятилетие. Через неделю после него — испытание Гранью, инициация духа.
Что меня ждет там, у подножия Грани? Смогу ли я вообще попасть туда? А, главное, получится ли активировать точку средоточия. Достоин ли я? Посчитает ли меня таковым Грань. И если не выйдет активировать средоточие, если я окажусь не достойным, смогу ли вернуться обратно живым?
Мысли сбивались, сплетались в тугой комок, путались, но всегда возвращались к одному. Почему–то будущее тревожило все сильнее. А еще — постоянно пахло розами. Иногда сильнее, иногда слабее. Ими пахло везде. Даже в поместье каждый сантиметр стен, потолка и пола пропитались этим запахом. Он был приятный. И от того становилось еще тревожнее.
Тем временем перевалило за полдень. Мы остановились на привал, быстро перекусили и двинулись дальше. К вечеру мы достигли опушки лесов Парло, углубились внутрь, нашли подходящую поляну и остановились там. Лагерь разбили уже в сгущающихся сумерках. Темноту вокруг рассеивали лишь наспех разведенные костры. Решив вопросы с ночевкой, легли спать. За день устали, да и к завтрашней охоте надо было подготовиться и набраться сил.
Спал я тревожно. Иногда, сквозь полудрему, мне казалось, что снаружи кто–то ходит. Украдкой, словно вор. Но все было спокойно. Стража снаружи молчала, а, значит, и поводов для беспокойства не было. Отец взял с собой опытных бойцов.