Наследник
Шрифт:
Вымотавшийся за бурную ночь, я ощущал приятное чувство усталости и такое удовлетворение, будто с меня скинули напряжение, скопившееся за всю мою жизнь.
Джанко накинула халат, найденный в шкафу, выглянула за дверь и юркнула в коридор, но перед уходом улыбнулась и прошептала, что любит. Опять по-янамарски, но эту фразу я точно понял.
Через полчаса, приняв душ и приведя себя в порядок, я наконец спустился в гостиную на первом этаже.
Там находился только Мичи, и увидев меня, он не сдержал ироничной улыбки.
—
Я кашлянул и почесал в затылке.
— Не твоё дело, Мич. Я же не спрашиваю, покусала ли тебя Улья Паули.
Он тут же нахмурился.
— Вот только не дави мне на больную мозоль. Я пару раз встречал её на границе. Военный Дом Паули активно участвует в боях у Тафалара.
При слове «Тафалар» меня будто ударило о землю, вернув в реальность.
Настало время изучить ту самую расстановку сил на фронтах и наконец рассказать своему Клану, кто я такой...
Книга 5. Эпизод 5.
Никто, кроме Мичи, Мидори, Джанко и Галея, не знал, кто именно придёт сегодня на срочное собрание Клана.
По приказу Мичи, охрана, видевшая моё возвращение, хранила молчание, поэтому когда я вошёл в зал, это произвело такой эффект, будто на встречу явился сам бог бури и правосудия Бартл.
Настоящее потрясение!
Все замерли с ужасом, неверием и восторгом на лицах.
В серой форме своего Клана, с белыми и красными нашивками отличия, с выбритым на левом виске иероглифом «сила духа», я вошёл в зал.
В гробовой тишине сделал несколько шагов к большому мраморному столу и встал в его главе — это место без меня так и оставалось пустым. Галей никогда не садился в моё кресло, так сказал мне Мичи.
Прошло ещё несколько напряжённых секунд, и только потом собравшиеся, один за другим, начали отходить от шока.
— А-а-а-а-а... а-а-а-а-а-х-р-е-н-е-е-е-еть! — Первым со своего кресла вскочил Платон Саблин.
Он схватился за голову, взъерошив волосы, и вытаращился на меня.
Половина его лица была изуродована шрамом, похоже, от ниудского копья: на правой щеке темнела ровная полоса, от скулы и почти до виска, как будто перечёркивая его худое лицо.
Исидора, сидевшая рядом с Саблиным, так и замерла с чернильным карандашом над толстой записной книжкой.
— Кирилл?.. — Карандаш выпал из её пальцев, глухо стукнул и покатился по столу.
Исидора очень изменилась.
Её когда-то куцые волосы превратились в каштановые локоны, появились женственные формы, черты лица остались волевыми и острыми, но всё же немного смягчились. Кажется, даже сутулость ушла. Единственное, что было неизменным — это любовь к записям, схемам и книгам. Из её сумки торчала энциклопедия по Истории Мира.
— Вы тоже его видите? Или у меня... р-р-р-расстройство мозга?.. — пробормотал Лёва Зверев, часто-часто моргая.
Он выдал такую раскатистую
Лёва, кстати, тоже стал другим.
Он сильно похудел, а от его неуклюжести не осталось и следа. Теперь это был статный подтянутый парень, невысокий, но широкоплечий. Видимо, теперь совсем не выпускал меч из рук, и не деревянный, а настоящий.
Андрей Котов не удержал челюсть на месте и замер с раскрытым ртом, а вот Егор-Глыба от шока аж рассмеялся, стукнув себя по лбу.
— Да ну-у-у!.. Не может бы-ы-ыть! Да не-е-ет!.. Ударьте меня, па-а-арни!
Они оба почти не изменились.
Жилистый невысокий Котов всё так же подозрительно щурился и осторожничал, а Глыба ничуть не убавил в мышцах, а даже, наоборот, будто раскачался ещё больше.
Он вскочил с кресла и, обогнув стол, направился ко мне, но его опередила Рада Бородинская, такая же пышноволосая и высоченная красотка, как и прежде.
— Кирюшечка!! Ты вернулся!!
Она запрыгнула на стол, проворно пробежала по нему и бросилась мне на шею, а потом расцеловала в обе щеки.
— Какой же ты красивый! Ну просто ко-о-о-тик! Только очень уж бледный, тебе бы загореть немного!
Своим «Кирюшечкой» она меня немало смутила, да и котиком — тоже.
Джанко её фривольность явно не понравилась: она насупилась и одарила Бородинскую хмурым взглядом, но той было наплевать.
Она всегда так себя вела, и никого уже не удивляла её игривость по отношению к парням. А тут она настолько обрадовалась, что не стала себя сдерживать.
— Вообще-то, котиком у неё вчера был я, — усмехнулся Андрей Котов.
Он наконец отошёл от шока и тоже поспешил следом за Глыбой.
В итоге меня окружили стеной.
Девчонки обнимали и целовали, парни жали руки и хлопали по плечу. Такой искренней радости на их лицах я никогда не видел, даже когда мы взяли второе место на турнире.
Никто, ни один из них, не спросил у меня насчёт красных зрачков. Мои друзья были готовы принять меня любым, и эта верность в очередной раз уверила меня в том, что пора рассказать им некоторые секреты.
Через полчаса все наконец успокоились и снова уселись за стол, а потом уставились на меня в ожидании, будто я должен был прямо сейчас решить проблемы Стокняжья на фронте.
Все они уже воевали в составе бойцов Дома Снеговых и хотели, чтобы я воевал с ними, но у меня были другие планы.
Я уселся в кресло рядом с Галеем, внимательно посмотрел каждому в глаза и сказал:
— Разговор будет долгий, но сначала послушаю я.
Не меньше полутора часов я действительно только слушал.
Каждый вставал и докладывал, что происходит на границах с Котлованами, кто и какие силы задействовал, о неудачах армии Славной Сотни и об их редких прорывах.
Исидора всё подробно показывала на карте с линией фронта и озвучивала свои заметки из записной книжки.