Наследник
Шрифт:
—Веранда, веранда. — Лениво размышляю я с улыбкой и тут же спрашиваю у самого себя: — Почему-то в каждом городе, меня рано или поздно заносит на балкончик или веранду. Интересно почему? Что меня сюда тянет? Может свежий воздух? Или возможность посмотреть на окрестности? А они тут любопытные, узкие улочки, все в камне, церкви. Что-то видно и отсюда. Или все таки дело в другом, в той компании, которая немедленно образуется рядом?—
И я оборачиваюсь к рядом стоящим Долорес, Даниэлле и Володе. У нас компания образовалась, прямо как по канону и вон, Даниэлла уже во всю переключилась
—Я кстати вроде разобрался с ее статусом. Даниэлла, фактически служанка - подружка - наперсница Долорес. Чуть постарше, заметно по опытней, наверно, присматривает, чтобы молодая и горячая Доли не попала в неудобную ситуацию. Но и сама не прочь пококетничать. Поняв, что я объект интереса хозяйки - подружки, она тут же переключилась на другого персонажа, Володю. А то и тает, от оказываемого внимания и причем, это ведь искренне, это Испания, тут все горячо и искренне. И от Доли ко мне летит, то же искреннее и не менее горячее внимание. Что интересно, никто и не препятствует, лишь присматривают, чтобы не обидели, а там, все по принципу:
************************************************************
Молодые, сами разберутся.
************************************************************
—Все-таки и тут идет та самая революция в отношениях. Да и Испания, никогда не была особо пуританской. Не тот у них темперамент. — Думаю я и ловлю вопросительный взгляд Доли, в котором изо всех сил стараюсь не утонуть.
Очень уж затягивают «эти глаза напротив».
Я улыбаюсь ей, а она набирается смелости и просит:
—Володя говорит, ты поешь? Спой, пожалуйста.—
Я киваю, думая:
—Почему бы и нет—
Потом почему-то вспоминаю о прошедшем завтраке, о всех этих бутербродах в местном стиле: с красным салом, с кремобразными белыми сырами, с кофе.
—Все вкусно, сытно и остро. Заводит, натурально заводит. — Думаю я и отгоняю эти мысли, одновременно спрашивая:
—Я тогда сбегаю за гитарой?—
И тут же слышу ответ, уже от Даниэллы, протягивающей мне прекрасную испанскую семиструнку:
—А эта не пойдет?—
Я киваю, одновременно отвечая:
—Конечно пойдет.—
И я беру гитару, еще пара минут уходит на проверку настройки, небольшое изменение тональности, на более мне привычную. Дальше, подгонка под голос, он у меня пониже, чем у Даниэллы, которая тоже поет и играет, мы это вчера вечером уже оценили.
И я начинаю концерт по заявкам. Сперва звучит несколько романсов от Сплина и еще кое-кого, Володя привычно переводит слова благодарным зрителям. И вот, час Х, звучит «Скажи» от того же Саши Васильева:
**********************************************************
Нева, великолепный вид
Иди по головам, иди через гранит
Переступи черту
Впервые за сто лет
Взгляни
Взгляни на этот свет
Шагая в темноту
Скажи, что я её люблю
Без нее вся жизнь равна нулю
Без нее вся жизнь равна нулю
И дождь сквозь плащ и капюшон
И пробегает дрожь
И страшно и смешно
И тесно облакам
И кругом голова
По буквам, по слогам
Возьми мои слова
И брось к ее ногам
Скажи, что я её люблю
Без нее вся жизнь равна нулю
Из-за нее вся жизнь равна нулю
Постой, преодолевший страх
Пропавший под водой
Затерянный в песках
Нарисовавший круг
Опять в последний раз,
неуловим для рук
Невидимый для глаз,
Я превращаюсь в звук
Скажи, что я её люблю
Без нее вся жизнь равна нулю
Без нее вся жизнь равна нулю
Из-за нее вся жизнь равна нулю.
**************************************************************************************************
— Да, эта песня так бьет по нервам, даже в переводе, что я уже ничему не удивляюсь. — Думаю я, глядя на Даниэллу, уже повисшую на шее у Володи.
Потом оборачиваюсь и вижу отчаянную решимость поселившуюся в глаза Долорес. Шаг на встречу и она просто впивается в мои губы. И, крышу рвет конкретно, мне приходится огромные усилия приложить, чтобы просто не утащить ее в первую попавшуюся пещеру. И я просто чувствую, что она совершенно не против. Горячее дыхание уже обжигает шею, а губы раз за разом ищут друг друга.
Но я все-таки останавливаюсь и придерживаю ее, простой и почти невинной лаской успокаиваю, и вроде получается, она уже просто замерла в моих руках. Нежится, просто нежится. Еще мгновение и она выкручивается из моих объятий, черное пламя мелькнуло в коридоре, оставив за собой медленно тающие слова: