Наследник
Шрифт:
Свет остался, остался звук – остальное стерлось
Гаснут цифры.
Я звонил, чтобы просто услышать голос
Всадник замер.
Замер всадник
Реке стало тесно в русле
*******************************************************************************
Рядом стоящий Володя привычно переводит слова для
***********************************************************
Да, проговорился.
Она спросила, как меня девушка зовет дома, я и ляпнул, что Даня. И только потом понял...девушка. Но Долорес отреагировала удивительно спокойно, заявила что ей нравится и теперь она меня тоже так будет звать и что надеется когда-нибудь в будущем познакомится и даже подружится с моей русской девушкой. А потом пояснила:
—Я понимаю, такого как ты трудно удержать и придется делиться. Лучше с этим сразу смириться—
Удивительная девушка, красивая, страстная и умная. Невероятное сочетание, я не думал что такое бывает. Хотя, ведь и Светка такая. Наверно, мне другие и не нужны.
************************************************************
Песня закончилась, закончились мысли, а рядом Долорес и она с какой-то отчаянной решимостью в глазах говорит:
—У нас еще все будет. Все впереди. И рассветы и закаты, и счастье и радость. Верно Даня?—
И я киваю, обнимаю ее и отвечаю:
— Да, Долли. Все будет и всего будет через край. Я обещаю.—
И слышу в ответ, такое важное, для любого нормального мужчины и человека:
— Да, Даня. Я верю, я знаю, так и будет.—
И мы замерли обнявшись, в каком неясном предвкушении того, что будет……
___________________________________________________________
—День, зной, камень и чокнутые туристы, бродят по улицам, в то время, когда нормальные люди сидят по домам в приятной прохладе каменных стен — Прямо и слышатся мне эти мысли горожан, возникающие при взгляде на нашу компанию, неспешно бредущую по каменным улочкам Саламанки.
—Ну да, мы такие. Мы русские, а кто с нами поведется, тот и сам русским станет. И нам ни почем зной и жара, есть время, значить гуляем. — Думаю со смехом я, идя рядом с прелестной Долорес.
А она вновь в образе знойной испанки, крадущей сердца. И трехэтажный каменный город с высящимися над ним дворцами, соборами и церквями очень ей к лицу. Она тут своя, она символ этого города.
— Это Испания. — Думаю я и тут же добавляю: —И это настоящая испанка, идущая рядом с русским. Испанцы и русские, два народа, две страны, никогда не воевавшие друг с другом. Нам просто не чего делить, а вот любить можно. И потому, во все времена Испания оставалось притягательной для нас. Ее девушки, музыка, литература и архитектура восхищали, и вдохновляли. Наверно, мы не то что близкие, мы просто подходим друг другу. Нам правда нечего делить и нам так много чем можно поделиться друг с другом.—
А прогулка идет своим чередом, трехэтажные здания плывут мимо нас, под ногами струится вечная плитка и мимо течет история, которая тут в каждом камне.
Но истории бывают не только приятные, и я чувствую приближение подобного
Сопровождающие невольно отстали, отрезанные от нас какой — то группой людей, о чем оживленно разговаривающей.
—И это не просто конфликт, не просто происшествие. — Понимаю я. — Нашли и сорганизовали все с иезуитской хитростью. Иезуиты, тут штаб-квартира их ордена и вполне может быть заказ, они всегда промышляли подобным. А организовать все в своем городе проще простого. Но, откуда о нас узнали? Рамирес? Не верю. В прессе меня до сих пор ищут и значит слив из Москвы. Те же кто навели в Танжере. В Моей команде, явно кто-то отчитывается в Центр, но за то и ругать не стоит, работа. Ладно, там разберемся. — Решаю я и еще раз оглядываюсь.
Сопровождение далеко, а навстречу уже идет тройка спортивного вида парней в рабочей одежде.
— Ясно, будут шифроваться под республиканцев. Только вот откуда они в Саламанке, одном из консервативных центров Испании? — Думаю я и говорю Володе и Долорес.
—Володя, присмотри за Долли, я разберусь. Долли не вмешивайся, пожалуйста.—
Они оба кивают и спокойно ждут, а я иду навстречу парням, на ходу оценивая их:
—Лет двадцать, гибкие, спортивные. Явно знают с какой стороны браться за нож и в руках кстати навахи. Ну что же, дуэль на навахах? Это они зря. — Думаю я и останавливаюсь метра в десяти от них.
Улыбка похоже сбивает их с толка и они замерли в нерешимости, но вот центральный делает шаг и раскрывает свою наваху, а следом его манёвр повторяют и оставшиеся двое парней.
—Только вот, я совсем не джентльмен, тут они промахнулись, а нет. Не промахиваюсь, с десяти то метров. — С усмешкой оцениваю я шансы противников, а они совсем не велики.
Пара браунингов мгновенно оказывается в руках, два сдвоенных выстрела и двое лежат.
—Некритично, но трудно стоять с простреленными конечностями. — Думаю я и решаю:—А вот теперь можно и потанцевать.—
Стволы снова спрятались в сумке, а на смену им в руки почти сам прыгнул кинжал с пояса и теперь танцы.
—Наваха против стилета. Чья возьмет? — Снова дурацкие мысли лезут в голову, но долго там не задерживаются, не до того.
Шаг навстречу, уклонение от взмаха навахи, перехват руки бьющего, добавил инерции, чуть развернул и короткий колющий удар в бок с левой руки. Стилетом, конечно, который и был в левой руке.
— А что? Так и надо, правая, бьет, отводит, перехватывает, а левая, колет и добивает. Все логично и все сработало, стилет пробил парня почти насквозь и он не жилец. Да и чего его жалеть, не я начал, но мне завершать. — Думаю я и добивающий удар с правой в кадык, завершает его мучения на десяток минут раньше. Он и так не жилец был, уже кровавые пузыри пускал, а так…..с пробитым горлом не живут.
Я оглядываю оставшуюся парочку, понимаю что они живы, но проблем не составят и возвращаюсь к Володе и Долорес.
— Все нормально, я живой. — Говорю я им и в глазах обоих вижу непритворное облегчение и даже радость.
—Да, мы вместе и мы уже дороги друг другу. — Понимаю я столь простую и незамысловатую истину.
Ну а тут и наше горе - сопровождение подоспело. Николай Семенович сходу срывается ко мне и подойдя поближе говорит:
—Даниил, это покушение, надо возвращаться.—