Наследник
Шрифт:
— Тогда кто же возьмет на себя ответственность после твоего отца?
— У меня есть младший сводный брат, но традиция нашего королевства такова, что трон могут занять только мои потомки.
Я с удивлением смотрю на него.
— У твоего брата есть дети?
Он отрицательно качает головой.
Я даже не могу дышать от его молчаливого ответа.
— Ты хочешь сказать, что наш ребенок станет следующим королем или королевой вашей страны?
— Да, — как бы между прочим отвечает он.
Я обмахиваю лицо руками.
— О Боже мой!
— Роза…
— Что? — шепчу
Он опускает руку в боковой карман пиджака и достает бархатную коробочку, открывает ее, и я чуть не падаю в обморок. Внутри находится самый красивый прямоугольный голубой бриллиант, который я когда-либо видела.
— Данте. — Я чувствую, как жар распространяется у меня по лицу и шеи. — Наверное, мне не стоит тебя так называть теперь, да?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты — Принц Нильс!
Он запрокидывает голову назад и начинает смеяться.
— Я все тот же пещерный человек, который поедал тебя прошлой ночью.
— Скажи еще громче, еще не вся кухня об этом услышала, — шепотом произношу я, сверля его глазами.
— Я готов прокричать это с крыши, если хочешь.
Я стараюсь полностью игнорировать его замечание, начиная массировать виски. Я не в состоянии столько принять и осмыслить за раз.
— Конечно, ты не можешь жениться на простолюдинке?
— Я могу жениться на ком хочу.
— Но члены королевской семьи не женятся на простолюдинах.
— Брак с другими королевскими особами укреплял власть королевства в давние века, сегодня он помогает поддерживать иллюзию чистоты родословной. Я не согласен, что родословная может предложить мне единственную женщину, так что Роза Винчестер, ты выйдешь за меня замуж?
И от его слов, я превращаюсь в дерево, даже не в состоянии вздохнуть.
— Ради нашего ребенка, — добавляет он, — я знаю, что ты сомневаешься в моей искренности и желании участвовать в жизни моего ребенка, но я хочу стать настоящим отцом для него или нее. Это очень важно для меня. — Он смотрит мне прямо в глаза. — Я готов признать первым, что был не готов остепениться, но сейчас уже думаю, что в большей степени обманывал себя. Притворялся, что готов жить такой жизнью — идеальной, как мне тогда казалось. И если приглядеться внимательно, то это была полностью гедонистическая жизнь, одна безостановочная вечеринка. Из одной страны я переезжал в другую, только с одной целью, чтобы получить еще больше удовольствия, но я чувствовал, что не получал того удовлетворения, которое так хотел. В конце концов, тела и все эти жаркие ночи, веселые вечеринки стали бессмысленными. Сейчас я полностью уверен, что не упускаю ничего. Прямо в данный момент на яхте в Монте-Карло проходит потрясающая вечеринка, но ни одна моя клеточка не желает попасть туда, не желает оторваться от тебя.
— Я…
— Мы могли бы отлично жить вместе.
— Уверена, что могли бы, но…
— Нет никаких «но». Жизнь будем такой, какой мы ее сделаем.
— Ну... это такой шок. В смысле, мне хочется себя ущипнуть, чтобы точно понять, что я не сплю. Мне казалось, когда мне предложили работу в журнале, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но это! Я не могу в это поверить. Ты принц, и я ношу королевского ребенка! Это слишком невероятно.
Он становится более серьезным.
— Поверь мне, это вряд ли похоже на сказку. Конечно, у нас есть свои традиции, но при всей помпезности и обстоятельствах мы также, как и все люди, ходим в туалет.
— Ходите в туалет, — глупо повторяю я.
Он опять широко улыбается.
— Боюсь, что да.
Я ничего не могу с собой поделать, но готова истерически рассмеяться над его замечанием.
— Когда любой человек думает о короле и королеве, он никогда не представляет их сидящими на унитазе.
— Ты что-то имеешься против унитазов, а?
И внезапно я начинаю смеяться, не в состоянии остановиться.
Он присоединяется ко мне.
— Мне придется убедить тебя, Роза, что мы такие же люди, как и ты. — Его глаза внезапно становятся серьезными. — Я хочу, чтобы ты и мой ребенок были рядом со мной и все время присутствовали в моей жизни.
У меня сердце стучит, как барабан. Растерявшись, я хватаю бокал вина и делаю большой глоток вина, но тут же вспоминаю про своего малыша, и начинаю в панике оглядываться вокруг, не зная куда выплюнуть.
— Выплюнь обратно в бокал, — спокойно говорит Данте.
Я моментально делаю все, что он мне посоветовал, вытирая салфеткой рот. К моему ужасу, тут же подходит официант и осторожно меняет мне бокал, ставя совершенно чистый. У меня появляется ком в горле, и я все еще чувствую, как опять же краснею, пока смотрю на Данте.
— Итак, что ты ответишь? — спрашивает он.
— А что насчет моей работы?
— Мы можем жить здесь. Не стоит ничего менять. Единственное, что нам необходимо сделать, чтобы у нашего ребенка было двое родителей, которые будут его любить и будут ставить его интерес превыше всего.
Когда он так говорит, разве я могу что-то возразить?
— Дай мне минутку подумать, пожалуйста.
Его губы растягиваются в улыбке.
— Конечно. Столько времени, сколько тебе потребуется.
— Благодарю. Мне нужно все обдумать. — Мысли кружатся в полном беспорядке. Если начать разбираться, то мы с Данте очень хорошо ладим с друг другом и наслаждаемся совместной компанией, я даже не могу представить никого другого (мужчину) рядом, с кем бы предпочла проводить время, и, конечно же, секс у нас потрясающий. Но мы не любим друг друга, поэтому брак явно будет фиктивным. С другой стороны, ребенок должен иметь мать и отца. Также было бы несправедливо заранее лишать ребенка его законного статуса. Когда-нибудь мой ребенок может стать королем целого королевства. А я стану тогда королевой-матерью!
Ух ты!
Никогда за всю свою жизнь, даже будучи маленькой девочкой, я не мечтала стать принцессой или королевой. Я всегда хотела быть офигительной, очень отважной героиней, которая может моментально принимать важные решения и быстро действовать. Что я знаю о королевской семье? Ничего.
— Твоя минутка истекла, — говорит Данте.
Я поднимаю на него глаза. Его глаза смеются, и он настолько красив, что мне хочется на него наброситься прямо в этом ресторане. И от его вида, словно поворачивается переключатель у меня в голове, я принимаю внезапное решение.