Наследники Альберты
Шрифт:
В предвечерней тишине прозвучал резкий и нетерпеливый женский голос:
– Как хорошо, что ты приехала! Если плотина в Нурете не выдержит напора воды, придется с веранды все уносить. Я просто ума не приложу, что делать с роялем.
Елена Вийк приветствовала сына гораздо сердечнее, но смысл ее приветствия был примерно тот же.
– Слава богу, ты здесь! Я взяла напрокат насос для подвала, но понятия не имею, как им пользуются. Все, кто хоть что-то смыслит в этом деле, строят
– А я думал, что самое критическое положение на плотине в Нурете,- сказал комиссар, целуя мать.
– Всюду плохо,- вздохнула она.- Надень резиновые сапоги, я тебе покажу, что у нас творится.
Вскоре он с изумлением обнаружил, что весь берег возле их дома залит водой. Волны через забор захлестыва-
ли в сад, лизали корни яблонь и слив. Газоны, клумбы с тюльпанами, купы розовых кустов - все было затоплено водой.
– Бедная мама,- огорчился комиссар.- Твои любимые розы! Но ты не отчаивайся. Все-таки наклон у нашего сада довольно крутой, дом прочный, и фундамент
пока что над водой. Иди отдохни, а я займусь насосом.
Едва он успел разобраться с насосом, который должен был откачивать воду из подвала, как прибежал запыхавшийся Берггрен.
– Наконец-то ты здесь. А я хотел проверить, помогает ли кто-нибудь фру Вийк. Слава богу, у вас все в порядке.
– Тяжко?
– спросил комиссар.- Редкий случай: ты еле дышишь и даже не скрываешь этого.
Эрк Берггрен вытер лоб под светлыми вьющимися волосами.
– Со стихией мне еще не приходилось воевать. Четверо суток не ложился. Пожарная охрана, муниципалитет, электростанция, полиция - все на ногах. Теперь главное - выдержат ли плотины.
– В Нурете?
– Прежде всего там. Эта плотина регулирует приток воды из Растэльвы и северной части округа.
– Кому она принадлежит?
– Государству. Но винить там особенно некого. Поток хлынул с такой силой, что просто не успели вовремя открыть затворы, и вода проложила себе другие пути. Теперь под угрозой й сама плотина. Если она не выдержит…
– Вода в озере поднимется, это ясно. Насколько она может еще подняться?
– Приблизительно на метр,- уныло ответил Эрк Берггрен.
Оба посмотрели на узкую полоску фундамента, выступавшую над водой.
– Пошли в дом, выпьем кофе,- предложил комиссар Вийк.- Я хотел расспросить тебя про Альберту Фабиан.
– Про Альберту? Боюсь, мне не успеть…
– Ничего, успеешь, тебе даже полезно ненадолго забыть о наводнении.
На кухне у Елены Вийк Эрк Берггрен жадно глотал горячий кофе со свежими французскими булочками.
– Говоришь, забыть о наводнении?
– вдруг сказал он.- Пожалуйста. Могу переключиться на печи, березовые дрова и угарный газ. Это тебя устраивает?
– Что ты имеешь в виду?
– удивилась фру Вийк.- Кристер, о чем он говорит?
–
судебно-медицинской экспертизы.
– Ясно,- сказал Эрк Берггрен.- Но смерть Альберты не вызывает у нас никаких подозрений. Правда, точное время смерти установить трудно. Мы считаем, что она
затопила печку в спальне после девяти вечера, поговорив по телефону с твоей матерью. И легла читать воспоминания Лив Ульман. В полночь, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, она отложила книгу, закрыла вьюшку, погасила свет и уснула.
– Со снотворным?
– спросил Кристер.
– Ничего подобного. Но труба была закрыта слишком рано, комната маленькая, да и окна заклеены. Окись углерода смешалась с воздухом, и Альберта отравилась. Смерть наступила приблизительно в шесть утра. В результате отравления угарным газом. Анализ крови показал характерные изменения в красных кровяных шариках.
– Окись углерода соединилась с гемоглобином,- уточнил комиссар Вийк.- Это неоспоримый симптом.
– А разве его нужно оспаривать?
– тихо спросила фру Вийк.
– Да так, нелепая мысль. Если б Альберту усыпили, если б в ее организме нашли какой-нибудь другой яд, кроме окиси углерода…
– Тогда это было бы убийство,- перебила фру Вийк.- Профессиональная привычка - ты уже не допускаешь, что смерть может быть ненасильственной.
– Ты права,- согласился шеф государственной комиссии по уголовным делам.- А почему тогда Поли Томссон чего-то боится? Убийство могло быть совершено, но лишь при одном условии: кто-то незаметно пробрался ночью к Альберте и закрыл трубу.
– Отпечатков пальцев не нашли,- сказал Эрк Берггрен, вставая.- У нас нет никаких оснований для такой гипотезы.
Он откланялся, и фру Вийк решительно прекратила этот разговор:
– Полли можно только пожалеть. Страх, о котором ты говорил, у нее врожденный.
Однако, когда ближе к вечеру комиссар Вийк зашел на виллу Альберты, Полли не выглядела ни испуганной, ни робкой.
– Ну, как у вас дела? Все в порядке?
В розовых джинсах и шелковом свитерке Полли
казалась совсем девочкой.
– Все в порядке, сидим рядком - говорим ладком,- ответила она даже весело.
Кристер вопросительно поднял брови, и она поспешила объяснить:
– Простите, это домашняя поговорка. Еспер любит повторять ее, когда среди нас царит мир и согласие.
В эту самую минуту раздался пронзительный женский голос, уже знакомый комиссару Вийку. В холле, где стояли Полли и Кристер Вийк, было слышно каждое слово.
– Не дури, Рудольф, как можно допустить, чтобы дорогой восточный ковер остался здесь, когда сюда того и гляди хлынет грязная вода.