Наследники Альберты
Шрифт:
– Господи, как бы мне хотелось…
Раздвинув розовые шторы, Полли вышла на широкий балкон с резными перилами. Ей открылось скованное льдом, сероватое озеро Скуга.
Что это там, между озером и садом? Девушка перегнулась через перила, чтобы голые ветки каштанов и осин не мешали смотреть.
Внизу по берегу проходила дорога, где в теплое время года прогуливались люди. В эту снежную зиму дорогу замели высокие сугробы. Но теперь снег таял и оседал. Излюбленное место прогулок жителей Скуги являло собой грязное месиво изо льда, талой воды и вязкой глины. И там по самой грязи шлепал
Он шел, не разбирая дороги.
Взгляд его был прикован к розовой вилле. Не спуская с нее глаз, он все-таки выбрался из грязи и подошел к заднему крыльцу.
Полли Томссон он не заметил. Она же не поверила' своим глазам, когда он крадучись поднялся на крыльцо, встал на цыпочки и прижался носом к застекленной двери веранды.
Кто это?
Почему он не вошел в дом с улицы?
С какой целью стоял здесь этот незнакомец в элегантном пальто и тайком заглядывал в окна?
Завещание
6. В ДЕНЕЖНЫХ ДЕЛАХ НЕ ШУТЯТ
Полли была озадачена, и в то же время ей не терпелось узнать, кто он такой.
– Эй! Эта дверь заперта!
– крикнула она в конце концов.- Вход с другой стороны.
Незнакомец вздрогнул и несколько секунд балансировал на одной ноге, чтобы не свалиться с верхней ступеньки крыльца. Акробатический трюк ничуть не проиграл от того, что молодой человек одновременно раскланивался перед стоявшей над ним Полли и здоровался, вернее, представлялся ей:
– Странд. Сванте Странд. Представитель фирмы «Странд, Странд и Странд» из Эребру.
Полли уже не плакала. Теперь ей стоило больших усилий не рассмеяться.
– Подождите там!
– крикнула она.- Я вам сейчас открою.
Мгновение спустя чудной оконный соглядатай уже стоял на пороге веранды.
– Как же мне пройти в гостиную?
– испуганно говорил он.- Ведь своими галошами я испорчу все ваши персидские ковры.
Он оглядел апельсиновые деревья, плющ и дикий виноград. Они не могли служить ему опорой. Тогда он протянул Полли черный портфель с таким видом, словно доверял ей королевские бриллианты.
– Подержите, пожалуйста. И пальто тоже. Спасибо. Под строгим двубортным пальто на нем был столь же строгий темно-серый костюм с жилеткой и серым галстуком в крапинку. Аккуратно подстриженные темные волосы подчеркивали его безукоризненную элегантность.
Однако Полли дала бы ему не больше двадцати шести - двадцати семи лет, лицо его было по-мальчишески простодушным и располагающим, и, когда он вновь забалансировал на одной ноге, стаскивая с другой галошу, Полли уже не могла воспринимать его серьезно.
– Что у тебя в портфеле?
– полюбопытствовала она, машинально переходя на «ты».
– Завещание,- односложно ответил он.
– О господи! А я решила, что ты либо продаешь книги в рассрочку, либо агент электрической компании, либо покушаешься на фамильное серебро.
– Я же объяснил, что представляю адвокатскую контору
– Почему столько Страндов? Или у тебя пластинку заело?
– Какую пластинку?
– не понял он. Но, несмотря на это, тотчас пустился в долгие, путаные объяснения; - В нашей адвокатской конторе всегда было трое Страндов. Сначала мой дедушка, его дядя и его брат, то есть дедушкин брат.
Наконец он снял галоши и теперь озирался, ища, куда бы их поставить. Не найдя подходящего места, он сунул их под изящный столик для цветов возле огромного окна.
– Потом,- продолжал он, освобождая Полли от своего тяжелого пальто,- фирму представляли мой дед, его брат и мой отец. «А когда прошлой осенью умер дядя Сванте - я его звал дядей, хотя на самом деле он приходился дядей моему отцу,- тогда…
– Стой, я сама отгадаю! Тогда возникло новое трио. Твой дед, твой отец и ты сам. А поскольку ты самый молодой, ты у них вроде курьера. Например, едешь в Скугу с завещанием Альберты. Я рада, что оно в надежных руках.
В карих глазах Сванте мелькнула растерянность.
– Если б только курьер. Дело гораздо сложнее,- неожиданно признался он.- По чистой нелепице Алиберта Фабиан именно меня назначила' своим душеприказчиком.
– Ты шутишь,- не поверила Полли.
– В денежных делах не шутят.
– Как, как?
– Это цитата,- сказал молодой адвокат из Эребру.- Цитата .из «Сведенйельма».
– Из «Сведенйельмов».
– Почему?
– Потому что эта комедия называется «Сведенйельмы»,- терпеливо объяснила она.- Там речь идет о целой семье.
– У меня совсем нет опыта,- сокрушался Сванте Странд.- Я первый раз имею дело с таким большим наследством. Боюсь, мне не справиться.
– Не вешай нос, Альберта знала, что делала. Пойдем на кухню, я напою тебя чаем или кофе - чем ты захочешь.
– От чая не откажусь.
В холле он, наконец, избавился от пальто, но кожаный портфель так и стоял у его ног, пока он подкреплялся остатками салата и ароматным чаем.
Теперь выражение растерянности исчезло с его лица, он держался непринужденней и разговорился. В порыве чистосердечия он поведал своей бледной сероглазой собеседнице, что закончил университет в Упсале, до сил пор свободен, одинок, не женат и даже не обручен, что долгие снежные вечера в Эребру все больше и больше нагоняют на него тоску, он страдает от одиночества и чувства неудовлетворенности. А затем поинтересовался, отличает--ея ли одиночество в большом городе от одиночества в маленьком.
– Там еще хуже,- ответила она,- живешь среди уличного шума и выхлопных газов, и окружают тебя толпы незнакомых, равнодушных людей.
– Значит, ты Полли Томссон? Одна из наследников Альберты?
– спросил Сванте Странд.
– О нет. Я просто воспитанница, а не приемная дочь и в родстве с Альбертой не состою.
– Жаль,- посочувствовал он.- Закон не признает за воспитанниками никаких прав на наследство. Воспитанники и приемные дети приравниваются к родным, только когда дело касается налога на наследство. Одним словом, будь ты вписана в завещание, тебе пришлось бы уплатить меньший налог на наследство, чем другим.