Наследники Двоеземья
Шрифт:
— Ну… — Роан невесело рассмеялся. — Нет. Конечно же нет. С Владыками Ступеней этот обжора не сравнился бы никогда. Но второе-третье место в здешней иерархии он бы занял.
— Ого… — я задумался. — Второе место — это… невероятно. Но почему "обжора"?
Роан поморщился.
— Потому что эта тварь жрала человеческие души, как хлеб — вот почему. В том мире его называли Опустошителем и он… В общем, сбежать из города я не мог. Увидел, чем эта тварь занимается, атаковал его и…
И победил. Демон, поглощавший силу и людей, и призываемых ими духов, не смог противостоять могуществу рунических
К сожалению, победа Роана оказалась не абсолютной. Защищаясь от пытавшегося поглотить его душу демона, он допустил ошибку и магия Рун покарала его за это со всей жестокостью — сущность демонического монстра оказалась поглощена им самим и слилась с его сутью в единое целое.
Роан-человек умер, а вместо него на свет появился Роан-монстр. Бессмертный, невероятно сильный, не ощущающий ничего из того, что дано почувствовать человеку. Утратив человеческую сущность, он потерял не только негативные ощущения вроде голода или боли — он потерял вообще всё. Радость. Вдохновение. Любовь. Надежду. Даже ощущение времени — и то оставило его безвозвратно. Он сделался отвратительным самому себе существом, в жизни которого не осталось ничего, что имело бы для него хоть какую-то ценность.
В итоге Роану пришлось заново научиться всему, что раньше казалось таким естественным и обычным — и смеху, и радости, и сожалению. Даже страху.
Прошло время. Роан не мог сказать, сколько именно — он не знал. Но восприятие его изменилось, а сам он всё больше напоминал себе себя прежнего. В его характере стали проявляться былые эмоции, а душа то и дело радовала новыми переживаниями…
— Я много путешествовал, Анриель. — заключил Роан после окончания своего рассказа. — Всегда. Во всех мирах, которые только видел. Странствовал, изучал различные языки и песни. Именно сочетание мелодий и Рун помогло мне вернуть большую часть из того, что я когда-то утратил…
— Ну и вот, — добавил он после некоторого молчания. — В итоге я оказался здесь.
Я улыбнулся.
— Рассказал бы мне кто такую историю в Танииме — не поверил бы. Но знаешь, на первый взгляд всё выглядит очень неплохо. Тебе повезло одолеть демона, ты получил его силу и…
Роан рассмеялся, не дослушав, и махнул рукой.
— Анриель! Ты понятия не имеешь, о чём говоришь! "Повезло"? Ты всерьёз полагаешь, что частичное обращение души в демоническую сущность можно назвать везением? — фыркнув, музыкант злобно хохотнул. — Не-ет, приятель, это всё не так просто. Со стороны кажется, что у меня всё прекрасно, да — старость и смерть для меня не угроза, да и нечисть теперь от меня разбегается. Живи, да радуйся. Верно?
Я задумался.
— Пожалуй. — начал я. — Но…
— Нет. — серьёзно сказал Роан. — На самом деле, Анриель, нет. Неверно. Этого нельзя объяснить словами, да и понять, не почувствовав самому, невозможно. Никто в мире не способен представить себе, что это такое — опустошённость. Совершенная пустота, без остатка пожирающая любые твои эмоции. Когда тебе ни до чего нет дела, а единственное, что у тебя осталось — это тоска. И ещё вечность, наедине с которой придётся существовать до конца времён.
Взглянув на меня, Роан внезапно и искренне улыбнулся.
— Я уже и забыл, когда в последний раз разговаривал с кем-то из аффарим. — сказал он. — Одно время даже думал, что все погибли.
— Ну, Роан. — сказал я. — Теперь-то ты знаешь, что это не так.
Менестрель согласно кивнул.
— Знаю. Слава Богам, знаю. Осталось только отсюда выбраться…
Я обвёл взглядом окружающие нас камни.
— Выберемся, надеюсь. Хотя место не из приятных, это факт. Кстати, а зачем ты играешь на своём инструменте на таких Холмах? Это как-то…
— Ради снов.
— Снов?!
— Чужих иллюзий или даже визуализированных полей иллюзии. Ты знаешь, что это такое?
— Да. — подтвердил я. — Ну, то есть в общих чертах.
— Хорошо. Суть в том, что некоторые из моих песен позволяют им проявиться и делаться частично материальными. Понимаешь? Холмы Снов существуют в нескольких сопредельных мирах одновременно и если я найду искривление эфирного поля магического подпространства, то смогу проникнуть в него, мгновенно переместившись в другое место. Это хороший шанс выбраться, так что я был обязан его использовать.
— Понятно. — я щёлкнул пальцами. — Ну и что теперь? У нас есть мой артефакт, он нам как-то поможет? Ты говорил, что проходы на следующие Ступени появляются спонтанно и где угодно, так может…
Роан кивнул и поднялся на ноги.
— Пойдём.
Встав и собрав немногочисленные вещи, мы вышли на склон холма, откуда открывалась потрясающая панорама на Обрыв Ступени и прилегающие к нему земли.
"До чего же неуютное место. — подумал я, рассматривая пейзажи. — Но в какой-то мере это даже красиво."
Леса, окружающие Холм и его туманное окружение, стояли сухие и безжизненные, а за ними начиналось "лоскутное одеяло" из пёстрых лугов и разнообразных скалистых выступов. Сверху на них проливался рассеянный желтовато-серый свет, а в клубящихся облаках сверкали разряды голубых и зелёных молний.
— Компас не потерял?
Достав артефакт, я посмотрел на светящиеся жемчужины и протянул его менестрелю.
— Нет. Держи.
Приняв изделие древних магов, Роан принялся крутить его в руках, поворачивая из стороны в сторону. Я же наблюдал за его манипуляциями со стороны и размышлял о том, что познания Роана в рунной магии делают его поистине уникальным.
"Пение Рун, надо же… Нам о таком в Обители не рассказывали."
Да и прочие его особенности… Я очень хорошо помнил, как Роан услышал мои слова, произнесённые едва слышным шёпотом на изрядном расстоянии от него. И взгляд мой он тогда словно ощутил, опять же. Взгляд…
— Слушай, Роан. — сказал я. — Ты при встрече поинтересовался, что у меня с аурой…
— Да. — менестрель обернулся. — А что с ней, кстати?
— Вот и у меня тот же вопрос. Что тебя в ней смутило? Что-то не так?