Наследники Хамерфела
Шрифт:
— Лежать, Ювел. Успокойся, девочка, веди себя прилично! Что это с ней? Ювел, лежать! — резко приказал он, но та продолжала суетиться и скулить.
— Может, ей надо выйти? Мне погулять с ней или попросить Джермиллу? — спросила Лениза, поворачиваясь к дверям. Ювел в два прыжка очутилась у двери, осталась стоять там, скуля и умоляюще глядя на нее. Словно услыхав мольбы собаки, вошла Джермилла.
— Моя госпожа, — начала было она, но тут же перебила саму себя: — Ой, что это с вашей собакой, ваи дом?
Вой Ювел стал громким
— Там на улице человек, который говорит, что пришел повидаться с герцогом Хамерфелом… судя по лицу, ваш близкий родственник, ваи дом…
— Это, должно быть, мой брат Конн, — сказал Аластер. — Вот поэтому собака и не находит себе места, она знает Конна и не ожидала встретить его здесь. Для меня это тоже неожиданность, я думал — он в Тендаре. — Тут он запнулся. — Могу я попросить вас принять его, дамисела?
— Приведи его сюда, — распорядилась Лениза, и Джермилла, неодобрительно фыркнув, пошла выполнять приказание. Ювел бросилась следом за ней. Вскоре собака возвратилась, прыгая и увиваясь вокруг Конна, который вошел весь мокрый и забрызганный грязью. На волосах Конна кое-где повисли сосульки.
Лениза глянула на него и по-детски рассмеялась, сказав при этом:
— Вот это да! Наверное, впервые за всю историю Врат Сторна у нас под крышей сразу два герцога Хамерфела. Надеюсь, сами вы можете различать друг друга, а то для окружающих это, кажется, непосильная задача. Интересно, кого из вас я повстречала в корчме в Лоуэрхаммере и лишилась тарелки овсяной каши с медом?
— Меня, — произнес Аластер, слегка раздосадованный тем, что она об этом спрашивала. — Ты должна была узнать меня по собаке.
— Неужели? Посмотри, как бедная девочка встречает твоего брата — словно вернулся настоящий хозяин, — сказала Лениза и, когда Аластер нахмурился еще больше, добавила: — Поэтому нельзя меня винить, что я могу ошибиться, если даже собственная собака, которая знает вас гораздо лучше, чем я, не различает вас.
В словах ее было столько искренности, что Аластер почувствовал себя виноватым за сиюминутное раздражение и почти непроизвольно перенес злость на Ювел, которая вела себя так, словно собиралась предать его.
— Лежать, Ювел. Веди себя прилично! — прикрикнул он на собаку.
— Не надо срывать злость на собаке, — грубо произнес Конн. — Ей не за что стыдиться, а вот из всех мест, где я ожидал встретить тебя, брат, это было последним. Сидеть в уюте и тепле под крышей Сторна в тот самый момент, когда он выгоняет наших людей из их домов под дождь!
Аластер, и так смотревший угрюмо, произнес:
— Я думал, ты в Тендаре и заботишься о нашей матери. Ты что, оставил ее там одну, без защиты?
— У нашей матери есть много людей, которые с радостью будут ее защищать, — ответил Конн, — но она сейчас здесь, в надежном месте, а вместе с ней Флория и Гейвин. Неужели ты думаешь, что мы
— Да, я так и думал, — заметил Аластер. — В конце концов мне здесь ничто не угрожает. Лорд Сторн принял меня с исключительной добротой и сердечностью.
— Вижу, — сухо сказал Конн, мельком глянув на Ленизу. — А что, внучка тоже входит в ритуал гостеприимства?
Аластер сидел мрачный как туча. В его мыслях Конн прочитал, что тот больше обиделся за Ленизу, чем за себя. Тем не менее Аластер сухо ответил, что вопрос так не стоял, дамисела — хозяйка дома и по доброте своей помогает ему залечивать раны.
— Не знаю, как принято обращаться с женщинами здесь, в горах, — назидательно добавил он, — но в Тендаре никто не позволил бы себе так говорить о дочери или внучатой племяннице даже своего заклятого врага.
— И тем не менее я застаю тебя здесь наедине с ней в этот поздний час. Неужели ты настолько сильно ранен, братец, что за тобой по ночам должна ухаживать женщина?
— В Тендаре не обязательно находиться при смерти, чтобы тебе доверили находиться в присутствии дамиселы, — ответил Аластер, а Конн прочитал то, что тот не высказал вслух:
«Мой брат как был деревенским олухом, так им и останется. У него понятий о такте и галантности не больше, чем у собаки».
Тогда Конн произнес:
— И все равно я должен поговорить с тобой, брат, удобно ли нам будет делать это в присутствии дамиселы?
— У меня нет ничего, чего нельзя было бы сказать при ней или в присутствии самих богов, поскольку, кроме правды, я ничего говорить не собираюсь, — заявил Аластер. — Лениза, пожалуйста, не уходи.
«Я хочу все время видеть ее».
До этого момента Аластер не мог до конца признаться в этом самому себе, теперь он окончательно разобрался в своих чувствах. И Конн, читавший его мысли, резко спросил:
— А Флория? Что будет с ней? Она ждет тебя, сидя с матерью, в то время как ты здесь мечтаешь о родственнице Сторна.
— И ты еще меня за это упрекаешь? — огрызнулся Аластер. — Когда сам не можешь оторвать глаз от моей невесты!
«А я-то думал, что у Аластера нет ларана, тогда как же он читает мои мысли? Или это все настолько очевидно?» — спросил себя Конн, холодея от страха.
Вслух же он вежливо ответил:
— Брат, у меня вовсе нет желания ругаться с тобой. Тем более под этой крышей. Я встретился с лордом Сторном, и поскольку ты здесь, то подумал, что ты тоже…
В ответ на его спокойные слова гнев Аластера не только не затих, но разгорелся с новой силой.
«Итак, несмотря на все уверения, что признает меня герцогом и лордом, Конн думает, что может, действуя за моей спиной, обо всем договориться со Сторном, даже не посоветовавшись со мной. Он продолжает считать людей Хамерфела у себя в подчинении!»