Наследники империи
Шрифт:
— Ранена? Ушиблась? — нетерпеливо спросил он. Ведьма отрицательно мотнула головой, и маг перевел взгляд на часового. — А этого вы зачем с собой тащите? Не проще ли его тут и прирезать? Хлопот он доставит больше, чем пользы.
— Пусть идет впереди нас. Раз уж Заруг позаботился выставить дозорного во дворе, то и в подвале нас могут ожидать неприятные сюрпризы.
Пожав плечами, Хималь пропустил часового, двигавшегося медленно и неуверенно, словно с тяжкого похмелья, и, прежде чем ступить на лестницу, окинул двор пытливым взглядом. Никто, однако, не заметил исчезновения караульного, и, беспрепятственно спустившись по истертым ступеням, Мисаурэнь и ее спутники остановились перед приоткрытой дверью. Из подвала изрядно пованивало старыми перепревшими
— Мерещится мне, или оттуда и правда брезжит свет? — тихо поинтересовался Хималь, вытягивая шею и подозрительно вглядываясь через плечо завороженного дозорного в глубину подвала.
— Сейчас увидим, — пообещала Мисаурэнь, легонько отталкивая поддерживавшего ее Ниврала. — Будьте наготове, а ты ступай вперед!
Часовой протиснулся в приоткрытую дверь и оказался в коротком коридоре. Свет, лившийся из противоположного конца его, не только помогал пришедшим ориентироваться, но и ясно свидетельствовал о присутствии в подвале по крайней мере одного тюремщика.
— Взламывать двери не придется, зато без драки будет не обойтись! заявил Хималь, выжидательно поглядывая на ведьму.
— Я предпочла бы избежать кровопролития, — буркнула девушка. — Быть может, нашему молчаливому другу удастся ввести своего товарища в заблуждение? Она нахмурила брови и беззвучно зашевелила губами.
Часовой мерным шагом пересек коридор, вышел в залитое тусклым светом пространство, и тут же невидимый страж строго вопросил:
— Зачем пожаловал? Чего тебе здесь нужно? Отвечай!
— Вперед! — шепнула Мисаурэнь, и Хималь с Нивралом рванулись за безответным караульщиком, который, не обращая внимание не окрик, продолжал двигаться в сторону невидимого стража.
Уже догадываясь, что произойдет в следующий момент, девушка поспешила за своими спутниками. По-шмелиному густо прогудела тетива, и тяжелый арбалетный болт отбросил завороженного Мисаурэнью караульщика к стене. Послышался свист клинков, и вбежавшая в низкую квадратную комнату ведьма успела увидеть приставленного сторожить Эмрика воина. Вращавший в руках два хищно изогнутых меча крепыш был совсем не похож на обычного тюремщика и ринулся на незваных гостей с такой прытью, что девушке почудилось: еще мгновение-другое — и он размажет их по стенам, расшвыряет, как ураган сухую листву. И так бы оно, верно, и случилось, не окажись в руках Хималя боевого магического жезла. Вырвавшийся из него шар фиолетового пламени настиг воина-двуручника в прыжке. Глаза Мисаурэни уловили багровый свет раскалившегося бронзового нагрудника, а затем двуручник вспыхнул подобно облитому маслом соломенному чучелу, и бесформенный ком горящей плоти, испуская страшное зловоние, шлепнулся на выщербленные плиты пола. Задыхаясь от удушающего смрада, кашляя и перхая, девушка, прикрывая рукой лицо, устремилась к замеченной ранее двери, расположенной в дальнем конце комнаты.
В отличие от трех других потемневших от времени дверей с намертво заржавевшими петлями и выломанными скобами для замков, на этой стоял новенький запор, да и выглядела она несравнимо более сохранной и надежной. Бросив беглый взгляд на кувшин, кружку и миску с объедками, стоявшие на пузатой приземистой бочке, ведьма переступила через разряженный арбалет и рванула засов облюбованной ею двери. Тот не поддался, и Мисаурэнь снова изо всех сил дернула железную щеколду.
— Погоди-ка! — Подоспевший Ниврал плечом отодвинул девушку и, высоко подняв вынутый из настенного кольца-державы факел, ловко подцепил сильными пальцами не замеченный его спутницей стопор. Потянул на себя дверь, и та, скрежеща и царапая пол перекошенным полотном, растворилась.
Шагнувший из камеры Эмрик скупо улыбнулся Мисаурэни, кивнул Нивралу и, щурясь от света, показавшегося ему с непривычки слишком ярким, окинул комнату ищущим взглядом. Осунувшееся лицо
«Надеялся увидеть Мгала», — догадалась Мисаурэнь и подумала, что Лагашир прав: северянин окажет спасителям своего друга самый радушный прием. Эти двое дополняли друг друга как правая и левая рука, хотя девушке приходилось больше слышать о пресловутой мужской дружбе, чем видеть ее воочую.
— Мои тюремщики исправно потчевали меня соленой рыбой, но забывали приносить воду, — сообщил Эмрик в качестве оправдания и, бросив пустой кувшин на пол, приложил руки к груди. — От всего сердца благодарю вас за спасение из мрачного плена.
— Все такой же шутник, — прошептала Мисаурэнь, испытывая неожиданный прилив радости при виде этого высокого жилистого мужчины, на которого прежде смотрела с полным безразличием, а вслух произнесла: — До спасения еще далеко. Надо удирать, пока не хватились дозорных и не подошли остальные Белые Братья.
Морщась от запаха горелой плоти, Эмрик подхватил два оброненных двуручником клинка и двинулся из подвала вслед за Хималем. Ниврал испытующе взглянул на ведьму, но та, знаком показав, что не нуждается в помощи, поспешила к выходу. Шагая за Эмриком, она внезапно поймала себя на том, что совершенно не думает о грозящих им опасностях, мысленно унесясь в завтрашний день. Она представляла, как обрадуются встрече считавшие друг друга погибшими Мгал и Эмрик, как, забыв о напускной степенности, по-мальчишески завизжит от восторга Гиль, как расширятся глаза Батигар, когда та увидит ее целой и невредимой… Почему-то Лагашир в сцене встречи отсутствовал, он не вписывался в нее никоим образом, так же как Хималь и Ниврал, и это тревожило ведьму. Хотя еще более странным представлялось ей, что Эмрик, перестав быть в ее глазах неким безликим существом, от которого зависело, примет ли Мгал их с Лагаширом в свой отряд или нет, превратился вдруг в мужчину, которому она хотела бы понравиться. Желание странное, особенно если учесть, что сам он на нее поглядывал обычно весьма холодно. Мисаурэнь же не любила тех, кто не восторгался ею, и потому, ясное дело, не обращала на Эмрика никакого внимания. То, что именно пущенный его рукой горшок с зажигательной смесью уберег ее от клыков и когтей глега, никакого значения не имело — они бились плечом к плечу и счеты в таких случаях неуместны. Причину проснувшегося у нее интереса к Эмрику следовало скорее всего искать в том, что без него отряд Мгала представлялся ей ущербным, и, значит, было что-то в этом хитроумном и неунывающем, до неприличия долговязом выходце с Солончаковых пустошей, хотя длинное незапоминающееся лицо его производило прямо противоположное впечатление…
— Т-с-с! Что это, слышите? — Хималь поднял руку, и теперь уже все услышали негромкое бряцание оружия. — Это где-то неподалеку. Неужели возвращаются Белые Братья?
Занятая своими мыслями, Мисаурэнь не заметила, как они выбрались из подвала и обогнули склад. В жилом доме было по-прежнему тихо, отсутствие дозорного во дворе и привратника прошло незамеченным, шум происшедшей в подвале драки поглотили толстые стены и перекрытия. Оставалось выбраться за ворота, а там уж затеряться в лабиринте темных улиц не составит никакого труда.
— Они приближаются со стороны порта! Скорее, быть может, нам еще удастся проскочить незамеченными и уйти на окраины! — Не сомневаясь, что он правильно определил направление встревоживших Хималя звуков, Ниврал схватил Мисаурэнь за локоть и со всех ног бросился к воротам.
Отдавая себе отчет в том, что судьбу их решают мгновения, девушка неслась как ветер, хотя, разумеется, не могла обогнать Хималя и Эмрика. Они пересекли двор, выскользнули из ворот, которые, к счастью, не пришлось отпирать, и, чувствуя себя победителями, устремились к Горелому полю, когда сзади, со стороны площади Нерушимой Клятвы, донесся яростный вопль, подхваченный разом едва ли не дюжиной глоток.