Наследники миров Книга 6
Шрифт:
Вернулся Матиус. Он стал более внимательно следить за тем, что она делает.
Они прошли вдоль всей стены, вышли на открытое пространство. Отсюда им открылся вид на холмы. Люди не пришли. Эл смотрела на несколько фигурок на холмах. Ребятишки были заняты порученным делом, Алмейра помогала им, а Радоборт взирал на них.
– Они придут, - подбодрил ее старик.
Эл вздохнула.
– Будем взрывать.
– Ты не получила согласия семей, - напомнил Матиус.
– Будем взрывать, - хмуро повторила Эл.
– Нужно продумать детали. Сила взрыва большая, никому нельзя находиться поблизости - убьет. Матиус, где у вас хранилось
– Покажу. Идем.
Был уже вечер. Алмейра и Радоборт не дождались людей. Радоборт злился. Алмейра сторонилась его. Дети устали и разошлись по домам. Они остались на холмах одни.
Радоборт ходил вдоль холмиков, рассматривая разметку оставленную детьми. Временами он обращал взор на стену. Там Эл была занята подготовкой к ее разрушению. Только, когда сгустились сумерки, Радоборт почувствовал, как скапливаются у стены люди.
– Алмейра!
– позвал он королеву.
Она возникла из полумрака.
– Я здесь, господин мой.
– Эл понадобиться наша помощь. Люди ропщут у стены. Идем туда.
Алмейра послушно последовала за ним. Радоборт косился на нее, она шла, опустив свои очи, глядя себе под ноги.
– Спасибо, что приютила меня после бури. И что дважды простила меня, - сказал он вкрадчиво.
Девушка подняла на него глаза.
– Я не могу сердиться на вас, вы великий, я же - просто смертная, - сказала она дрожащим голосом.
– Когда ты отчитывала нас за балладу, ты была более смелой, - заметил Радоборт.
– Ты боишься меня? Перед Эл твоя робость, как будто, прошла.
– В присутствии Эл я испытываю признательность, а вас я действительно боюсь, - призналась девушка.
– Я такой страшный?
– Внешне вы прекрасны и величавы, как подобает великому…
– Заносчив, как выразилась бы Эл, - перебил ее Радоборт.
– Мне не дано предугадать, как вы поведете себя, что скажете. Я боюсь не вас, а ваших возможных поступков, - продолжила девушка.
– Тогда как же ты должна боятся Кикху?
– Очень боюсь, но не его самого, а того, как он поступит с Эл.
– Я сделал вывод, что за себя ты не боишься.
– Да. Это так. Я часто думала об уходе из этого мира. Мне трудно тут. Мои страхи - это переживания за город и мой народ, за тех, кого я люблю. Хети и Ладо были последними близкими мне существами, если у Эл не получиться справиться с бурей в следующий ураган я умру, - прошептала Алмейра.
– Не-ет, - протянул Радоборт.
– Ты заблуждаешься. Ты не умрешь ни в этот ураган, ни в следующий…
Вдруг Радоборт остановился, будто натолкнулся на невидимую стену. Она посмотрел на Алмейру совсем иначе, чем глядел раньше. Девушка обратила на это внимание, поведение великого показалось ей загадочным. В его взгляде возникло некое понимание, словно он познал нечто неизвестное ему до этого момента. Она тоже остановилась. Алмейра прочла в его глазах переживание, они перестали смотреть на нее, он погрузился в свои видения и то, что он там наблюдал, выражалось на его лице.
Мгновение. Резкий грохот вырвал их из оцепенения и прокатился эхом по долине, а потом ему стал вторить гул разрушения. Часть стены с шумом осыпалась в сторону противоположную от города.
Алмейра вскрикнула и от испуга бросилась к стене. Радоборт грубо схватил ее и закрыл от надвигающегося на них облака пыли. Девушка в его объятиях сжалась в комок, он почувствовал, как она дрожит, но эта дрожь имела причину не в страхе, не в испуге. Ее существо
– Испугалась?
– спросил он, хотя знал ответ. Он не мог пока объяснить ее поведение, но требовать объяснений, не было времени.
Он взял королеву за руку, чтобы она не вырвалась при следующем взрыве, и повел в обход стены. Она шла следом и даже не вздрогнула от трех следующих взрывов. Он проникся ее ощущениями. Алмейра пребывала в состоянии эйфории. Ей чудился голос Даниэля, который пел ей песню о любви и свет звезд на плаще Эл. Образы мелькали стремительно, между ними не было видимой связи. Она совсем забыла, где находится. Радоборт удивился ее чувствам, причиной которых был он, ни Эл, ни Фьюла не вели себя с ним подобным образом. Зря она говорила, что боится его. Он заметил, как изменились его ощущения. Он опять вспомнил о схватке с Эл, все дело в ней, с тех пор он стал замечать необычное внимание Алмейры к нему. Он подумал, что Эл лучше разбирается в таких тонкостях, что потом он спросит у нее об этих энергиях, что он пробуждает в королеве. А пока он наблюдал, не без удовольствия, как ее кружат образы, увлекают звуки и как мир вокруг кажется ей другим. Забавное состояние.
Прогремело еще два взрыва, рассеялось по долине эхо, и вдруг наступила тишина. Треть стены осталась стоять.
Радоборт встревожился и выпустил руку королевы.
Лишившись присутствия великого, Алмейра стала возвращаться в обычное состояние. Она обнаружила, что стоит в толпе людей в черте города, далеко от стены. Радоборта не было рядом, она не помнила, как они возвратились в город. Ее испугала мысль, что великий понял ее состояние. Алмейру охватило смятение, и она бросилась к стене, там она и увидела Радоборта в обществе Эл. Они стояли рядом и беседовали. Эл держала на локте что-то большое и по виду тяжелое, пальцы Эл были покрыты красного цвета ранами, из которых сочилась густая жидкость. Заметив Алмейру, Эл отмахнулась свободной рукой.
– Не ходи! Нельзя! Опасно!
Радоборт обернулся, посмотрел на нее пристально и ничего не сказал. Алмейра остановилась. Они вернулись к прежней беседе.
– Вещь на вид грозная, но бестолково сделанная. Мне стоило труда, чтобы прицелиться из него. Местный арсенал навел меня на мысль, что эти люди никогда не воевали. Я уже день хожу с мечом, и никто не догадался, что это оружие, кроме тех, кто покидал пределы королевства. Эта штука должна была стрелять камнями, наверное, ее принесли в город после одного из походов. Хватило ее на десяток выстрелов. Трос лопнул и разбил мне руки. Найти бы надежный шнур, сообразительного человека и того, кто умеет пользоваться этой штукой.
– Тут Эл повернулась к Алмейре.
– Может быть, королева подскажет?
Алмейра не слышала ее, взгляд девушки был прикован к разбитым рукам Эл.
– Тебе больно?
– спросила она.
– Заживет, - отмахнулась Эл.
– Что это за жидкость?
– спросила королева.
– Это?
– Эл осмотрела руки.
– Это такая жидкость, которая течет в моем теле.
Так же как Матиус не заметил на рисунке знакомого ему храма, так и Эл не приняла всерьез кровь красного цвета на своих руках. Сейчас она вспомнила, что когда она очнулась после драки на поляне, в момент пробуждения в этом мире, запекшаяся на царапинах кровь была иссиня-фиолетовой, такой как в ранах Хети и тело ее тогда было другого цвета.