Наследники миров Книга 6
Шрифт:
– А имя? Каково твое подлинное имя?
– Эл. Я не лгала.
– Точнее Элли, - вмешался Кикха, - но она не любит, когда ее так называют.
Великий постарался войти в круг, но от него отступали, держа безопасное расстояние. Радоборт не испытывал никакого интереса к происходившему, он сидел вдалеке один.
– Почему в шатре у короля ты назвал ее принцем?
– спросил Ладо у Кикхи.
– Потому что не хотел, чтобы ее казнили. Она не мужчина, не странник, а простая смертная, слуга, который возомнил себя господином. Она отлично умеет драться, это ее достоинство, еще ум, пожалуй. Она очень умна.
– Еще она умеет лечить раны, - отозвался юноша.
–
– Это верно, малыш, - поддержал его кто-то.
– Если это женщина, то она и отважна в двойне.
Некто похлопал Эл по плечу, она обернулась и увидела напротив лицо. Щеку рассекал шрам.
– Я получил крепкий удар. Разве что, Ладо способен так ударить. Твоя рука тяжеловата для женщины.
Он засмеялся, лицо со шрамом расплылось, перед глазами Эл стали мелькать картинки, а потом воспоминания возвратились.
Она очнулась посреди целой толпы незнакомых существ. Дверь открылась резко, а переход занял промежуток меньше одного удара сердца. И вот она стоит на изумрудно траве опутанная остатками троса, вместо того, чтобы разбиться или погружаться в странную реку второго мира. А вокруг бушует битва. Так ей показалось вначале. Слишком давно она не ощущала окружения такого количества живых, разумных существ, ей показалось, их была целая сотня. Ситуация стала развиваться неожиданно. На нее с криком летело рыжее, лохматое существо с большой дубиной, которая уже опускалась на нее. В то мгновение она ничего толком не соображала, потрясенная уже произошедшим прежде событием и истощенная переходом. Тренированное до инстинкта тело среагировало само, и она увернулась от удара, хотя не думала об этом. Набравший скорость рыжий помчался мимо, это, как теперь стало ясно, был Гренмуд. Он развернулся, издал клич, и снова ринулся на нее. Потом еще раза три повторилось то же самое. Эл ясно увидела его злую физиономию. Ей пришлось принять его вызов. Чтобы утихомирить налетчика она отобрала у него дубину, не собираясь нападать, но на помощь рыжему подоспела еще троица таких же низкорослых и настырных, лохматых человечков. Отделаться от четверки простым уходом было уже невозможно. Тогда-то Эл и пустила в ход кулаки. Пока она раскидывала четверку, ее внимание привлек упавший на траву парнишка с перекошенным от боли лицом. Один из лохматых занес над ним дубину и ударил павшего противника по спине. Эл возмутилась, раскидывая всех встречных, ринулась на помощь. Тут же рядом оказался Ладо и принял ее за противника. Теперь Эл точно знала, кто разбил ей лицо. Тогда Эл не осознавала, что он, как она, намеревался защитить раненого юношу. Откуда Эл было знать? Они сцепились. Потом все перепуталось и смешалось. Эл почувствовала приступ ярости, что ненадолго затмило разум. В более четких воспоминаниях она расшвыривала всех, кто пытался приблизиться к лежавшему у ее ног парнишке, гладколицых и лохматых было поровну. А потом был сильный удар по затылку и темнота. Ладо оглушил ее дубинкой Гренмуда.
Так она очнулась около камня, связанная собственным тросом. Они не учли, что трос специально не спутывается, освободиться ничего не стоило. Она в тот момент не помнила драки, но вспомнила гибель Дорона. Такой и застали ее троица добравшихся до этого мира наследников.
Воспоминание мелькнуло быстро, лицо со шрамом было среди тех картин, пробел в памяти оказался восполненным.
– Досталось вам от меня?
– сказала Эл, обращаясь ко всем.
– Не больше, чем остальным, - засмеялся обладатель шрама.
Эл услышала несколько фраз одобрения.
В этот вечер долго не ложились спать. Уже в темноте переговаривались, вспоминая последние
– Эл, ты испугалась? Это забавно оказаться среди дерущихся?
– Да уж. Открываешь глаза, вокруг творится что-то, - стала объяснять Эл звонким голосом.
– И тут на меня мчится лохматое существо с дубиной, при этом он еще орал.
Интонация ее голоса вызвала общий смех.
– Гренмуд - яростная натура, но он отходчив, - послышался из темноты голос Ладо.
– Я видел, вы поладили. Когда я заметил, что Гренмуд уважает тебя, то понял, что ты достойна и моего уважения.
– Спасибо, - отозвалась она.
– Гренмуд - старый воин, - продолжил Ладо.
– Размышляет он примитивно, его не учили искусству мышления, но зато он справедлив, а его суровость, скорее следствие его должности. Он с молодости защищает от нас границу.
– Значит, такие стычки - не редкость?
– спросила Эл.
– Да. Мы несколько раз в году пытаемся проскользнуть в их земли. Нас ловят, но те, кому удается прорваться, становятся счастливчиками. Они уже не возвращаются и оседают подальше от родных мест, - пояснил Ладо.
– Да, - вторил ему чей-то голос.
– Только их совсем немного. Тебе тоже не повезло. Хорошо, что ты мало знаешь.
"Узнаю", - подумала Эл. Она решила не поддерживать этот разговор. Над местом ночлега опять витало общее уныние. Беседа затихала сам собой, они засыпали. Заснула и она.
Путь продолжался. Они все дальше уходили от зеленых полей. Вокруг только камни и ветер. Пищи было так мало, что они ели раз в три дня, собирая мелкие лишайники, противные на вкус, но питательные. Употребление их вызывало у Эл приступы тошноты, но другой пищи в округе не нашлось. На четвертый день начались частые привалы. У путешественников не хватало сил на долгие переходы.
Эл прочно заняла место рядом с носилками. Юноша спал большую часть времени. Так его тело экономило силы. Эл временами позволяли нести носилки. Она оказалась самой крепкой среди всего окружения.
Радоборт и Кикха замыкали шествие. Им так и не удалось наладить контактов, точнее, их просто игнорировали. Оба наблюдали, как эти люди принимают их соперницу. Эл быстро обрела доверие, с ней коротко беседовали во время отдыха, ей благоволили.
– Как быстро она их приручила, - заметил Радоборт.
– Да. Она умеет, - подтвердил Кикха.
– Не пойму пока, какого свойства это воздействие. Из всего, что я знаю о ней, мне известно, что она способна оказывать гипнотическое действие на неразвитые умы, вплоть до обожания. Она могла внушить им доброе расположение. Они могут не отдавать себе никакого отчета в том, что их чувствами манипулируют.
– Ты изучаешь ее, а мне и без этого ясно, что это ложь, - с презрением сказал Радоборт.
– Я не сказал, что это ложь. Я высказал предположение.
– Объясни мне, зачем мы тащимся за ней? Ты убедил меня идти, Фьюла была права, я как неразумный подкупаюсь твоими убеждениями. Я готов повернуть назад.
– И что ты будешь делать один? Разыщешь Фьюлу и станешь умолять ее?
– Прекрати! Не терзай меня!
– Тише. Ты хуже смертного. Нашел, о чем горевать.
– Не напоминай о ней. Мне становиться больно.
– И зачем ты жил столько лет во дворце? Научился бы хотя бы чувствовать двери. Ты хочешь знать, почему я иду за ней? Мне же не нужно спешить. Я первым не буду. Я развлекаюсь. Мне просто любопытно, что она станет делать. Она чует двери. Иногда я просто смотрю, а иногда отвожу ее от цели. Я хочу понять, как она это делает. Вы дважды, а я трижды видел, как она буквально натыкается на них.