Наследники миров Книга 6
Шрифт:
– Такова их воля, - сказала Алмейра.
Таниэль приблизился к Ладо, и загадочно шепнул тому на ухо. Ладо встревожился. Тут Эл догадалась, что речь о ней. Таниэль в это время двинулся к лестнице, Даниэль и Маниэль шагнули за ним. Ладо сделал два шага и встал плечом к плечу с Эл.
– Мне нужно тебе сказать, - начал он.
– Случилось то, чего я не ждал. Мне следовало объяснить раньше.
– Конкретнее, - сказал Эл. Люди на площади ждали представления, и ей не хотелось задерживать общее
– Отойдем к стене, - предложил Ладо.
Они оставили Алмейру одну, лишившись поддержки, она почувствовала себя неуютно. Люди были захвачены предвкушением продолжения праздника, и на нее уже мало кто смотрел, взоры устремились к певцам. Королева перевела дух.
Эл снова оказалась у ворот. Вид у Ладо был виноватый. Эл ждала объяснений.
– Я должен был предупредить тебя, но события мчались, и я не успел сказать. То, что сейчас будет происходить, затрагивает тебя.
– Каким образом?
– спросила Эл.
– Эл, это традиция. Певцы прибывают в наш город каждый год перед ураганами. В этом городе принято…
– Ладо, я уже понимаю, что у вас принято, можно рассказать очень коротко.
– Сейчас будет часть праздника, когда певцов можно попросить спеть о чем угодно. Если кто-либо просит спеть о другом жителе или госте он должен за это заплатить.
– За меня заплатили?
– спросила Эл.
– Да.
– Догадываюсь кто. И дорого?
– Таниэль не сказал мне цену.
– Забавная традиция. Необычно для моего понимания.
Эл не стала продолжать объяснение, Ладо с трудом давался этот разговор. Она хотела пройти сквозь ряды людей обратно к Алмейре, но сообразила, что исход представления неясен и откровения о ней могут навредить королеве.
Эл оказалась не единственной, о ком просили сложить песню. Таниэль уже огласил первую просьбу и запел. Он на ходу слагал куплеты с изрядной долей юмора, они звучали как поучение, люди на площади хохотали, и ему приходилось делать перерывы, чтобы успокоить народ. Когда Таниэль закончил петь, тот, о ком звучали его слова, вышел на ступени, обнял Таниэля и поблагодарил.
Настала очередь следующего, о нем пел Маниэль, он не подражал брату, и песня его оказалась серьезной, о несчастной любви. Из текста Эл поняла, что один молодой человек попросил спеть о своем друге, чтобы помочь раскрыть его душу. Эл была тронута этой песней. Маниэль, быть может, помог объединиться двум сердцам.
Потом Даниэль сложил веселую песню про соседа, который немного скуп, но не потому, что скуп от природы, а просто не подозревает о своей скупости. Вышла забавная песенка. И Эл увидела, как один горожанин взял плату за то, что поют о нем.
И тут Эл поняла, что настала ее очередь. Таниэль сообщил о поступившем заказе, народ оживился. И вдруг певец сказал:
–
– Ты хочешь еще?
– услышала она вопрос Радоборта.
– Я бы просил совета у людей. Такое в этом городе в первый раз. Что мне делать, люди?
– Ты знаешь правила, певец!
– кричали ему из толпы.
– Ты взял плату, теперь придется петь. Если гостья сочтет плату малой, мы согласны собрать еще, сколько сможем.
Эл стала не по себе, захотелось уйти, оставив им право следовать своим традициям. Она старалась не сердиться, однако, чувствовала себя уязвленной.
– Что мне делать, Эл?
– спросил Таниэль.
Эл не сдержалась, в ее голосе звучали злорадные нотки.
– Разве такому великому певцу не слышна песнь моей души? Или ты сейчас оглох?
– Сколько бы я не дал, даже более того, что дали мне, ты не возьмешь ни пылинки, госпожа. Я не смею предлагать тебе, - смутился Таниэль.
– Сколько за меня заплатили?
– выкрикнула Эл и пошла к ступеням, перед ней расступались, а она видела, как на лицах появляется виноватое выражение.
Таниэль тем временем достал крупный кристалл. Эл догадалась, кому он принадлежал.
– Я поступлю по-другому, - сказала Эл, взяла камень в руки и швырнула в Кикху.
– Вы не возьмете плату, но петь все ровно будете. Правду. Как оно должно быть.
Камень едва не угодил в голову старшему брату, Радоборт перехватил его.
– Это я заплатил, Эл!
– выкрикнул Радоборт.
– Разве всем уже не известно, как ты великодушна. Так пусть услышат балладу о тебе.
Даниэль почуял новую ссору.
– Мы принимаем твои условия, Эл, - сказал он и положил ей руку на плечо.
– Позволь мне и Маниэлю взять этот труд на себя. Одного голоса будет недостаточно, а два то, что нужно, а Таниэль путь нас поправит.
Эл чувствовала, как растет напряжение в душе Таниэля, и поняла, что уже стареющий брат не сможет петь от волнения.
– Изволь, - кивнула Эл.
Маниэль встал у другого ее плеча и произнес первые слова, Даниэль подхватил мотив и продолжил, так они, словно переговариваясь, запели на два голоса:
Проходит этот день,
Один из тысячи, что проносились мимо,
И он не повторим, как все другие,
Из тысячи, когда была любима,
Когда сияла славой жизнь моя.
Но, где бы ни скиталась я,
И тысяча миров мне не заменят
Родимый дом и голоса друзей,
Что слышу я в своих воспоминаниях.
Я воскрешаю прошлое, когда мне грустно,
Оно уже не затмевает разум и не мешает
Жить и в этом дне.
И пусть никто не вспомнит обо мне.
Я свой свершаю путь велением сердца.