Наследники ночи. Парящие во тьме
Шрифт:
Вампирша глядела на воду и думала о последствиях своего решения. Эго было так просто. Ей нужно остаться здесь, на берегу, пока не взойдёт солнце, которое завершит свою работу - сожжёт её дотла. Кларисса прислушалась к себе.
Это будет больно, но боли она не боялась. И смерти гоже. Она уже умирала и знала, как это. И всё же вампирше стало грустно. Впервые она воспринимала своё превращение так, как видел его Лучиано — как подарок; как новую жизнь, полную волнующих приключений и неведомых дочеле ощущений: как захватывающий танец сквозь ночь, в объятиях мужчины, который её любил.
Почему она так долго противилась его чувствам?
Зачем
Да,теперь даже Носферас с их отношениям к нечистокровным казались Клариссе не такими уж страшными. Граф был, в общем-то, добродушным предводителем своего клана. Может быть, Клариссе удалось бы завоевать его симпатию, если бы она подошла и поговорила с ним по душам.
Кларисса смотрела на воду и сожалела о потерянном времени. Теперь было слишком поздно. Пути назад не существовало. Вот и всё конец. Через несколько часов от неё останется горстка пыли, которую утренний ветерок поднимет в воздух и развеет над лагуной.
Внезапно нависшая над вампиршей тень заставила её обернуться.
— Во ты где! — с облегчением выдохнула Николетта.
Она опустилась на потрескавшийся причал рядом с Клариссой и тоже устремила взгляд на ночную лагуну.
— Я принесла тебе кровь.
Вампирша с благодарностью приняла из рук Николетты бутылку и безропотно начала пить безвкусную кровь, чтобы не обидеть девушку и не объяснять, как ей удалось утолить жажду.
— Что это за странное место? Куда ты меня привезла? спросила Кларисса и невольно вздрогнула.
— Ты была в монастыре, пробормотала Николетта и вздохнула.
— Да, и видела этих достойных сожаления людей, запертых за решётками словно дикие звери, привязанных к кроватям и усыплённых с помощью таблеток. Я видела механизмы, от вида которых мне становилось не по себе. Я не хочу знать для чего они служат, и мне неинтересно, что делают доктора со своими пациентами. Я слышала запах страха и боли. Ими там пропитан каждый угол!
Николетта кивнула головой и снова вздохнула.
— Сан-Клементе стал печальным местом, это правда, но он не всегда был таким. В эпоху Средневековья здесь воздвигли церковь, ещё до того как на острове поселились монахи августинцы. Они построили больницу для паломников, направлявшихся в Палестину. Позже августинцы покинули монастырь и он разрушился. Милосердные братья отстроили его снова. За ними сюда пришли камальдулы, которые оставались в монастыре, пока Наполеон не распустил их орден и не прогнал монахов с острова. После этого в самых крепких зданиях вокруг церкви создали учреждение для женщин, которые, как говорится не в себе. Хорошее решение для всех! — Голос Николетты был полон сарказма. — Здесь они в безопасности. Их можно защитить от самих себя, и они тут не смущают венецианцев. В городе эти больные были бы как бельмо на глазу. Такое решение, вернее замалчивание проблем, вообще типично для Венеции. В лагуне вокруг города расположено множество островов с инфекционными больницами, тюрьмами, лазаретами, карантинными станциями и сумасшедшими домами. Горе тому, кто окажется в их стенах! После того как за тобой закроются железные ворота, можешь попрощаться с миром
Возврата отсюда нет. Иногда я спрашиваю себя, как они это выдерживают? Смотреть на лагуну сквозь зарешеченное окно и знать, что никогда уже не будешь на свободе...
— Какое подходящее место ты мне нашла, — сказала Кларисса не силах скрыть горечь.
Николетта испуганно обернулась.
— К тебе это не имеет никакого отношения! Это просто
Кларисса кивнула.
— Я верю тебе, и всё же думаю, что это место больше, чем убежище. Может быть, это знак судьбы? Может, оно должно чему-то меня научить?
— Чему? — немного погодя спросила Николетта.
— Я пока не знаю, - ответила Кларисса.
Девушка и вампирша ещё долго сидели на причале. Ледянная вода лагуны под их ногами постепенно поднималась вверх, а затем снова начала отступать. В конце концов Николетта встала.
— Мне нужно идти. Я должна быть в своей постели, прежде чем отец и остальные вернуться домой. Думвю они уже заканчивают приготовления. Завтра я не смогу приехать. Я пойду с мужчинами.
— С мужчинами?
— Да, — кивнула Николетта. — С моим отцом, падре Оскури, его братьями и их сыновьями.
— Только мужчины. Никаких женщин и девушек, — произнесла вампирша, — И тебе удалось проникнуть в эту чисто мужскую компанию?
— Да, — сияя от гордости, ответила Николетта. — Я хорошо справляюсь со всеми заданиями и часто помогаю им, потому что я самая маленькая, худая и гибкая и могу пробраться в любое окошко. Не всем нравится, что я тоже участвую в «мужских делах», но пока Оскури возглавляет мой отец, они не смеют возмущаться вслух, а только ворчат себе под нос.
— А другие женщины и девушки Оскури? Ведь у братьев твоего отца есть жёны, дочери?
Николетта кивнула. В уголке её рта появилась печальная складка.
— Да, есть. И жёны, и дочери. Они живут в четырёх стенах подобно другим знатным венецианкам, которые так же скрыты от глаз посторонних и не знают городской жизни. Здесь так принято. Жёны благородных венецианцев всегда были их гордостью и украшением дома. Там они королевы. На официальных праздниках и балах знатные венецианки появляются в богатых нарядах и роскошных украшениях, чтобы собирать комплименты и восхищённые взгляды. В остальное же время они не слишком отличаются от мусульманских женщин, запертых в гаремах! Их осыпают золотом и драгоценными камнями, но они лишены главного, что есть в жизни, — свободы!
Кларисса склонила голову и прислушалась к звучанию слов, рвавшихся из груди Николетты. Она чувствовала страх, который окружал девушку.
— Свобода, — повторила вампирша. — Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Дочерей из благородных венских семейств тоже всё время охраняют и опекают. Необходимо обладать недюжинной хитростью, чтобы хоть иногда вырываться из-под присмотра бдительных глаз. Возможно, мне пришлось пожертвовать кровью именно потому, что я слишком хотела свободы.
— Но теперь она у тебя есть, и никто её не отнимет! — воскликнула Николетта с такой страстью, что Кларисса сразу всё поняла и решила задать следующий вопрос.
— А у тебя твою свободу снова отнимут?
Николетта долго молчала, и Кларисса уже подумала что девушка не собирается отвечать, но та всё же выдавила из себя:
— Да, отнимут, когда отец решит, что мне пора выйти замуж за одного из кузенов. Тогда я тоже стану принцессой из гарема, которая проводит свою жизнь на шёлковом диване, в окружении дорогих побрякушек и пряностей, день за днём умирая от скуки.
Кларисса не стала спрашивать, покорится ли Николетта воле отца. Похоже, у девушки не было выбора. Она могла лишь надеяться на то, что день, который навсегда изменит её жизнь, настанет ещё не скоро.