Наследники Раскола
Шрифт:
— Отец, — сказал Крис. — Я очень люблю тебя. Но скажи, почему тогда ты отказался отправлять новые войска на борьбу со Злом в помощь твоему брату и моему дяде Седрику Храброму. Я верю, что тому была веская причина. Но какая?
Донотан Синеокий обернулся к сыну. Его волосы были седы; некогда ярко синие глаза посветлели. Старый монарх с нежностью смотрел на молодого короля:
— Я горжусь, что у меня такой сын, как ты, Кристофер. Спасибо, что верил мне безоговорочно. Я знаю, через что ты прошел, чтобы спасти всех нас. Конечно,
Донотан протянул сыну серый конверт:
— Это последнее и, в общем-то, первое письмо Седрика. Он не любил писать…
Крис бережно развернул чуть мятые листы:
«Дорогой брат!
Сейчас в этом хаосе понимаешь, как мало мы ценили друг друга, как мало любили…
Завтра я умру, почувствовав на себе, что значит быть разорванным и рассеянным дикой Силой. Как часто я видел эту картину! В живых останется лишь тот, кого я пошлю с этим письмом и отдам кольцо-оберег.
Я возглавляю армию обреченных. Нам не суждено победить в этой войне! Как воевать с теми, кто покорил пространство – сколько раз бросившись в атаку прямо на врага, мы замирали в пустом, голом поле. Как сражаться с теми, кто победил время – мы можем разбить лагерь в пятницу утром, чтобы в четверг вечером уже оказаться разгромленными.
Я больше не знаю, что такое «героизм». В условиях тотального погрома все – великие герои и жалкие людишки. Мы гибнем поодиночке, десятками, сотнями, тысячами. Вчера был полностью уничтожен отряд синейского князя Грет-Лоттского…»
Крис замер и поднял глаза на отца.
— Девочка уже полгода сирота, — тихо сказал король.
С трудом справляясь с дрожью в руках, молодой король читал дальше.
«…Я заклинаю тебя, не отпускай никого на эту войну. Ни солдат, ни врачей, ни священников. Волна Ненависти вышла из берегов. Этой черной реке все равно, сколько цветов растет на лугу, который она заливает. Силой оружия это не одолеть! А к другому виду борьбы мы не готовы. Поэтому нам надеяться не на что!
Зло победило! И это воистину конец! Но не тот, о котором любил рассказывать отец Август, когда мы были маленькими. Это настоящий конец Света!!! Боюсь, теперь не будет ни справедливого Суда, ни блаженного отдыха праведным, ни наказания грешным. Будет только бесконечная тьма…
Думай, Донотан, думай. Пусть твои люди не лишаются надежды. Но не снаряжай новых отрядов, не провожай их с цветами и музыкой. Не обманывай ни тех, кто идет, ни тех, кто остается. Силой оружия это не победить!
Прощай, мой дорогой брат. Темнеет. Прости меня за все. Обнимай Криса. И пока ты жив, будь добрее, справедливее, терпимее ко всем и ко всему. Это даст тебе силы на пороге смерти, в которую, я
Седрик».
63.
…— Что это?!! — смеется Марта.
— Все цветы мира!!! — Крис идет к ней, держа огромную охапку цветов.
Молодые люди усаживаются на землю и начинают по одному перебирать цветы.
— Обратите внимание на этот лук, — говорит Крис. — Стебель прям, горд, тверд, словно спина у маркиза. Но сиреневый шар делает его похожим на детскую игрушку.
— А вот, пожалуйста, махровый ирис. Кого вам напоминает этот цветок? Мне — капризную, светскую даму. Видите, губа у нее как-то оттопырена — она словно говорит: «Фи, что я здесь делаю. При моей-то красоте, я могла бы…»
— А вот фиалки. Фиалок обязательно должно быть много. Они как неразлучные подружки, как огонечки одного костра.
— А вот мои любимые герберы, — включается Марта. — Они такие смешные, такие беззащитные на своих голых ножках.
— А что вы скажите о цветущей сливе?
— Ну, кто я такая, чтобы судить о цветущей сливе! — смеется Марта.
Крис с ходу принимается декламировать:
Ветер повсюдуСпешит разнести ароматЦветущей сливы.Так неужели в наш садНе залетит соловей?И вот они уже оба смеются.
— Крис, а вот роза?
— Роза мне представляется юной девой, чью красоту без устали продают и покупают. Уверен, в душеей хочется прикинуться колючкой, чтобы от нее все отстали.
— Марта, а что вы скажите о хризантеме? — Крис протягивает белоснежный цветок.
Девушка на мгновенье задумывается:
— Говорят, это цветок разлуки… Я представляю опустевший сад, зелень, умытую дождем, одинокую фигуру…
— Так отдай мне его!
Марта прячет цветок у себя за спиной. Крис перемещается к ней поближе. Они оказываются совсем близко. Их глаза встречаются. Крис обнимает ее и нежно-нежно целует.
— Марта, запомните, мы никогда не расстанемся. Я это знаю точно. Когда-то ты спасла меня…
— И ты спас меня, — шепчет Марта. — И, значит, снова моя очередь… Послушай…
Но Кристофер закрывает ей рот поцелуем…
64.
Свадьба молодого короля Кристофера Ива Эсверского и юной княжны Марты Грет-Лоттской была назначена на двадцать шестое августа. Впереди было время сплошных хлопот и приготовлений.
— Крис, а, может, как-то по-простому? — робко просит девушка, когда ей представляют масштаб намечающихся торжеств.
— Да как же по-простому, если дело такое замечательное! — смеется Крис и обнимает невесту. — Тебе сошьют такое свадебное платье, которое на века станет эталоном. В церковь тебя повезут двадцать белых лошадей в карете, на которой моя мама отправлялась на венчание. Твоим посаженым отцом будет мой отец.