Наследники страны Ямато
Шрифт:
Тория воспринял слова отца, как нечто, само собой разумеющееся.
– Кто она? – совершенно спокойно спросил он. – Мне всё равно… Я никогда не забуду Мико…
Тоётоми выждал некоторое время.
– Дочь Оды Нобунаги, юная Хитоми. Поверь мне, она прелестна, воспитана и невинна.
– Оды Нобунаги – противника сёгуната?! – удивился Тория.
– Именно. Этим союзом я попытаюсь избежать войны. Нобунага слишком богат и амбициозен, он – настоящий самурай, преданный трону Аматэрасу, но более – госпоже Аояги. Всем известна её симпатия к даймё. Мои люди доложили, что
– Смутно… – признался Тория. Он не унаследовал острого отеческого ума.
– Они – любовники. А это значит, что Яшмовая госпожа всегда сможет привлечь Нобунагу на свою сторону, если таковое понадобится.
Тория искренне недоумевал.
– Зачем? Неужели императорскому дому может что-либо угрожать?
– Пока нет… Но я в тайне лелею надежду, что следующим императорским родом станет Тоётоми. Поэтому-то я и хочу предложить Нобунаге скрепить наш союз.
Тория поразился дерзости отца. Он всегда был уверен, что отец живёт ради власти, подчиняя всё единственной цели – укреплению сёгуната. Но замахнуться на трон Аматэрасу! – это неслыханная дерзость…
– Отец, почему вы думаете, что Нобунага примет ваше предложение?
– У него нет другого выхода. Нобунага остался в одиночестве, его союзники предпочитают служить мне.
– Сомневаюсь, отец, что после замужества своей дочери, Нобунага смириться с тем, что вы замышляете.
Тоётоми рассмеялся.
– Ты – мой сын, неужели я не могу на тебя рассчитывать?
– Безусловно, можете, – Тория слегка поклонился, неожиданно его лицо отразило сильную боль.
– Что рука?
– Да…пустяки. Словом, вы хотите моим союзом с Одой Хитоми сохранить мир в Поднебесной, обуздать амбициозного противника и добиться единовластия.
– Именно так, – подтвердил Тоётоми.
– Я сделаю всё, как вы скажите, отец…
Глава 2
Ода Нобунага все дни и ночи напролёт проводил со своими прелестными наложницами. Их появление в Адзути восприняли как должное. Хитоми и Юрико выказали удивительную рассудительность, решив, что отец вполне ещё силён и достоин любви киотских юдзё. Сам же Нобунага представил дочерям своих наложниц, именно, как киотских красавиц, которых он нанял на длительный срок, дабы насладиться на склоне лет любовными плодами.
Никто в Адзути и не заподозрил, что наложницы – ниндзя, а их широкие, шёлковые, роскошные кимоно таят в себе смертоносное оружие.
По приказу даймё, его вассалы встали лагерем вокруг замка Адзути, но время шло, и ничто не предвещало беду со стороны Исиямы. Понемногу даймё начал успокаиваться, хотя понимал, что это лишь временная передышка и Тоётоми наверняка замышляет новую интригу.
Нобунага был настолько поглощён своими красавицами, что об этом даже стало известно в Киото и, разумеется, в Исияме. Тоётоми умел подкупать людей, и даймё был совершенно уверен, что за Адзути непрестанно следят, хотя своему ближнему окружению доверял по-прежнему.
В какой-то момент Тоётоми подумал, что Нобунага
Проводя время в объятиях наложниц, даймё направил верных людей на переговоры в кланы Ходзё и Миномото. И с нетерпением ждал результатов, которые стали известны достаточно скоро: Миномото категорически отверг предложение Нобунаги, согласился лишь Ходзё.
Нобунага прекрасно знал господина Ходзё, которому казалось, что ни император, ни сёгун не могут оценить его по достоинству. Нобунага рассчитывал использовать непомерные амбиции Ходзё, зная, что тот в тайне мечтает о сёгунской власти, правда, опасаясь, что «союзник» может вести двойную игру.
В это же самое время верный вассал, Хисикава-старший, тайно доставил в Адзути три португальских пушки, подобные тем, что Нобунага видел на каравелле, почти пятнадцать лет назад. Даймё просчитывал любое развитие событий, вплоть до осады замка войсками сёгуна.
Однажды зимним утром, на исходе часа Лошади, в замок Адзути примчался гонец из Исиямы. Он лично предал господину Нобунаге послание, перевязанное золотым шнурком и увенчанное личной печатью сёгуна.
Даймё удивился, ибо золотой шнурок означал благородные намерения оппонента. Он вежливо, придерживаясь светского этикета, передал благодарность и всяческие пожелания здоровья господину сёгуну на словах через гонца, а также уверения непременно прочесть письмо.
Действительно Нобунага уединился в своих покоях, дабы прочесть «послание с благородными намерениями», написанное беглым фонетическим письмом. Оно гласило:
«Благородный даймё, Ода Нобунага!
Я, Тоётоми Хидэёси – сёгун Поднебесной, обращаюсь к вам в надежде обрести понимание и поддержку. Всем нам известно, что государь наш Гендзи Катахито вошёл в тот возраст, когда император становится самостоятельным правителем. Я же всего лишь – его слуга, как впрочем, и все мы…
Распри прежних лет, унёсшие многие жизни почтенных и уважаемых даймё и даже полностью их кланов, канули в лету – на что я искренне надеюсь, ибо новая вспышка приведёт в печальным последствиям. Гендзи-тенно слишком молод и неопытен, и мне как сёгуну, обличённому военной властью, придётся вмешаться, дабы восстановить покой на нашей многострадальной земле. Я желаю лишь мира.
После смерти Главного советника Фусю расстановка сил изменилась. Мне не хотелось бы говорить, в чью пользу, ибо вы могли счесть это неуважением к вашей персоне.