Наследники Великой Королевы (др. изд.)
Шрифт:
— Обожаю Лондон! — воскликнула Кэти. — Думаю, сегодня открывается ярмарка. Все в таком отличном настроении.
— Вполне возможно, — ответил я, — хотя и не исключено, что они просто ждут чьей-то казни. Оба эти события в равной степени способны поднять настроение лондонцев.
— Боюсь, мой господин и повелитель, что годы, проведенные на Востоке, сделали тебя не в меру подозрительным.
Сэр Сигизмунд встретил нас с восторгом и был поражен ростом нашего мальчугана.
— Какой славный малыш! — восклицал он, — мы сделаем из него настоящего моряка.
Он
— Ну, а теперь расскажите мне о своей жизни в Дамаске, — попросил он затем. — Из ваших писем я понял, что вам там пришлось по вкусу.
— Во многих отношениях там было замечательно, — ответила Кэти. — Мы жили в доме на склоне холма. Дом утопал в густом тенистом саду. Там был и фонтан. Всю работу выполняли слуги. Я разленилась до того, что утром спала до шести часов. Боюсь, мне нелегко будет привыкнуть к здешнему ритму жизни. Мне нравилось любоваться цветами и плодовыми деревьями круглый год. Да, нам там было хорошо, но вы не поверите, сэр Сигизмунд, какую радость принесла мне весть о том, что королева сумела убедить Его Величество даровать Роджеру прощение. С тех пор я буквально считала часы до нашего отплытия.
— Королеве пришлось потратить на это немало сил, — заметил Хилл с улыбкой, — она ни на минуту не забывала свою маленькую мисс Кэти и не давала королю ни отдыху, ни сроку.
— Королева просто чудо! — воскликнула моя жена. — Я обожаю ее. Думаю, я охотно отдала бы за нее жизнь.
— Быть может, следовало бы спросить мое мнение на этот счет? — поспешно проговорил я.
— Его Величество сдался крайне неохотно, — продолжал наш хозяин. — И лишь потому что нуждался в ответной услуге. Думаю, это имело отношение к свадьбе принцессы. А может быть к делу мастера Карра. Но мне не хотелось бы касаться этого сейчас.
— Я ведь уже не девочка, а замужняя дама, — напомнила ему Кэти.
— И все-таки, — с улыбкой возразил сэр Сигизмунд. — Разумеется, я хранил молчание о вашем местонахождении до тех пор, пока не были подписаны бумаги, так как не очень-то доверял порядочности нашего пузатого монарха. Я думал, мне самому понадобится заступник, когда он узнал, что вы, Роджер, все это время работали на нашу компанию. Он до сих пор злится по этому поводу. — Сэр Сигизмунд с глубоким сочувствием взглянул на Кэти. — Я надеялся, что вы сумеете вовремя вернуться домой, ведь я знал, что ваш отец болен. К сожалению, он скончался меньше чем через неделю после того, как король подписал указ о вашем прощении.
Кэти молча кивнула. Смерть сэра Бартлеми была, пожалуй, единственным печальным событием, которое омрачило наше возвращение. Сэр Бартлеми немало трудился для того, чтобы его имение начало приносить доход, но усилия его особым успехом
— Мне не хотелось бы портить первые часы вашего пребывания на родной земле рассказом об этой грязной и неприглядной истории. Вам известно, наверное, о разводе и последующей женитьбе Карра (он носит теперь титул графа Сомерсета) на Фэнни Ховард? Его ближайший друг Овербери, как говорят, был против этого брака. Графиня знала об этом и сумела устроить так, что за какой-то незначительный проступок его заключили в Тауэр. Ну, а затем сыграли свадьбу. Церемония была просто ослепительной, а невеста, как передают очевидцы, была обворожительной. Сама свежесть и невинность. Некоторое время все шло замечательно. Сомерсет руководил Тайным Советом без помощи своего друга. Разумеется, его поддерживал клан Ховардов. Само собой они захватили самые выгодные должности и сосредоточили в своих руках большую власть.
Тут наше внимание привлек мой сын. Подкрепившись, он решил показать нам, как умеет самостоятельно ходить. Сэр Сигизмунд, присев на корточки, протянул ему навстречу руки. На лице его сияла радостная улыбка.
— Иди ко мне, малыш! — воскликнул он. — Иди к своему дяде Мунди. Прекрасный у вас мальчуган, Роджер. Вы только посмотрите, какал у него походка. Он идет вразвалку как матрос по палубе в качку. Прирожденный моряк!
— Если это так, то он явно пошел не в своего отца! — заявил я.
Кэти заключила сына в объятия и с негодованием произнесла.
— Мой малыш вовсе не будет моряком! Он не пойдет в море и он останется дома со своей мамой, будет кататься на лошадке и станет настоящим маленьким джентльменом.
— Беру назад свое предложение, — произнес наш хозяин, поднимаясь с пола. — Думаю, вы правы, дорогая. Моряк — не самая лучшая профессия. Об одном только прошу вас: не посылайте моего крестника ко двору.
— Вы рассказывали нам о графе Сомерсете, — напомнил я.
— Да, и я был рад, что меня прервали. Не очень-то приятно говорить о таких делах. — Он не торопясь зажег свою трубку. — Так вот в Тауэре бедняге Овербери как-то дали поесть, и еда эта не пошла ему впрок. Одним словом, он умер. Вскоре после свадьбы Сомерсета обнаружилось, что его отравили. Кстати, все это всплыло наружу благодаря одному вашему доброму приятелю.
— Моему приятелю?
— Ну да, Нику Билу. К своему великому разочарованию, он не сумел добиться взаимности у одной хорошенькой женщины, некоей Энн Тернер, — при этих словах сэра Сигизмунда у меня упало сердце, — и воспользовавшись некоторыми ее неосторожными признаниями сообщил кое-какие факты людям, враждебно настроенным по отношению к партии Ховардов. Малый не промах, этот ваш Ник Бил. Тем не менее в этом деле он допустил явную промашку. Как оказалось, лучше бы ему все это не начинать.