Наследники Великой Королевы
Шрифт:
Меня однако гораздо больше интересовало великолепное оснащение корабля. Перед нами словно высокие башни Эпплби Корт возвышались судовые надстройки. «Королева Бесс» была построена на испанских верфях, а испанцы любили великолепие во всем. Мне приходилось стоя на пристани родного городка наблюдать как такие величественные суда неторопливо поднимаются вверх по Темзе, но сам я на них до сих пор не бывал. Все здесь вызывало мое удивление и восхищение.
— Пойдем, — промолвил Джор. — Я покажу тебе, где ты будешь жить. А потом нужно будет экипировать тебя как следует. В своем легком кафтане ты здесь в два счета продрогнешь.
Я последовал за ним вниз. На испанских судах к услугам офицеров
Лицо моего спутника омрачилось.
— Да простит мне Господь мои слова, но лучше бы здесь по-прежнему была папистская молельня, чем вертеп разврата, где моряки пьянствуют с продажными женщинами. Роджер, мой мальчик, я надеюсь, что хоть ты не пойдешь по их стопам. Мне горько говорить об этом, но Джон не может считаться здесь образцом. Это его единственный недостаток, и я каждую ночь возношу молитвы Господу, дабы он простил его.
Моя каюта была на верхней палубе. Она была так мала, что стоя посередине, я мог дотянуться вытянутыми пальцами до любой из четырех стен, но в ней стоял стул, привинченный к полу, сундук для одежды под подвесной койкой и даже висело покрытое серебром зеркало на стене, явно сохранившееся тут с тех времен, когда это судно звалось «Маддалиной» и гордо бороздило моря под кастильским флагом.
— Моя каюта расположена рядом, а каюта Джона за ней, но пусть лучше он сам покажет ее тебе. Мы с ним друзья на берегу, но здесь он — капитан и не позволяет забывать об этом. На людях ты должен всегда называть его капитан Уорд. — Джор сунул руку в карман своего камзола и извлек оттуда евангелие в тонком кожаном переплете.
— Возьми, мой мальчик. Я захватил это специально для тебя, когда услышал, что ты едешь с нами. Святое евангелие поможет тебе бесчетное число раз. Должен предупредить тебя, Роджер, на этом корабле ты увидишь вещи, которые способны повергнуть в печаль ангелов небесных. Я не виню Джона. Он тут не при чем. Просто такая уж здесь суровая жизнь.
Джон не вернулся в тот день. Не вернулся он и на следующий. Членам экипажа было запрещено съезжать на берег, и они совсем разбуянились. Они уже начинали открыто роптать. Пьянство еще усилилось. Между судном и берегом постоянно сновали шлюпки. На них привозили всякие припасы и, разумеется, новых женщин. Старший помощник как мне казалось пил больше других и снисходительно взирал на все выходки своих матросов. Однако иногда без всякой видимой причины он словно бешеный срывал с пояса свой линек (кусок просмоленной, твердой как сталь веревки) и с силой спускал его на спину какого-нибудь матроса. Как-то он до бесчувствия избил одного бедного малого, который имел несчастье оступиться при нем. После экзекуции на несчастного вылили бадью морской воды и оставили лежать на палубе, ни мало не заботясь, что с ним будет
Я уверен, что старший помощник свирепствовал бы сильнее, кабы не нашел во мне и Джоре более заманчивую мишень для издевательств. Он загонял Джора куда-нибудь в угол и заставлял выслушивать свои непристойные истории, устремив на него при этом свой злобно-настороженный взгляд. Он во всю глотку распевал непотребные песни и всякий раз при виде Джора начинал кривляться, изображая священника у церковного амвона. Что касается меня, то я вынужден был постоянно выслушивать его мрачные прогнозы касательно моей будущей службы на корабле. Пока же он развлекался тем, что давал мне всевозможные бессмысленные и опасные задания. Выполняя их, я стирал в кровь ладони и ломал себе ногти к вящему удовольствию моего мучителя. Каким-то образом, он догадался, что я страдаю из-за сознания своей худобы и потому называл меня не иначе как Голенастый.
— Когда он не пьян, лучшего моряка не найти, — повторял Джор. Это меня слабо утешало, ибо я уже начинал ненавидеть этого человека. И во мне впервые возникло нечто вроде сожаления по моей прошлой удобной и привольной жизни.
Я очень волновался в связи с отсутствием Джона. Неужели его схватили? В течение всего второго дня меня преследовали страшные картины — Джона допрашивали и пытали в Тауэре, а король составлял еще одну латинскую надпись. Лишь вопрос времени, когда лодки, полные солдат окружат «Королеву Бесс» и овладеют судном. Местонахождение нашего корабля уже должно быть хорошо известно всем окрестным жителям и никаких решительных действий еще не принято лишь потому, что до побережья еще не дошли вести из столицы. Как только станет известен приказ об аресте Джона Уорда и его пока еще не опознанного молодого спутника, развязка наступит очень скоро. Про себя я решил, что лучше брошусь в море, но в руки королевских солдат не дамся.
На второй вечер мы с Джором сидели в моей каюте и обсуждали создавшееся положение. К этому времени оба мы были уверены, что Джон уже в тюрьме. Мы были так подавлены, что говорили отрывочными фразами, надолго замолкая. Пьяные выкрики и дикий рев снизу свидетельствовали о том, что атмосфера там накалилась до предела, и это, разумеется, тоже не могло улучшить нашего настроения. Изредка шум ссор прорезал пьяный женский визг.
— Мне нужно спуститься вниз, быть может удастся как-то остановить эту вакханалию, — сказал наконец Джон, решительно поднимаясь. — Еще немного, и они начнут резать друг другу горло.
— Если ты спустишься вниз, горло перережут тебе.
Внезапно шум прекратился. Трудно было поверить, что вся эта свистопляска может закончиться так неожиданно. Мы услыхали шум шагов людей, бегущих по трапам. Потом раздалось несколько резких команд Хейла Гарда. Я сразу же понял, что это означает.
— Они идут за нами, — сказал я и стиснул в руке евангелие, данное мне Джором. — Это конец. Я не собираюсь даться им в руки живым.
Он покачал головой. Я с удивлением увидел, что выражение напряжения сменяется на его лице уверенной и радостной улыбкой.
— Джон возвращается, — заявил он, — пойдем на палубу. Ты увидишь, что я прав, Роджер.
Я был уверен, что он ошибается, но последовал за ним на шкафут. На корабле царила лихорадочная суета. Первый помощник энергично расхаживал по палубе и отдавал команды, причем в голосе его звучали какие-то новые для меня нотки. Женщин без особых церемоний сгоняли к веревочным лестницам. Внизу уже покачивались готовые принять их шлюпки. Многие из женщин были еще голые и держали на плечах узлы со своей одеждой. Они яростно сквернословили и Гард то и дело взмахивал своим линьком, который оставлял свои отметины на их жирных дряблых боках и спинах.