Наследники

Вилсон Фрэнсис Пол

— Нет, если трупы увезти подальше. Остается другой вопрос... как вы намерены распорядиться излучателем, оставшись единственной собственницей?

— Наверно, надо бы предъявить его всему миру. Но если Томас говорил правду насчет патентов, придется вступить в нелегкую борьбу с их держателями. Честно сказать, мне надолго хватит общения с адвокатами.

— Всегда есть японцы. Люди Ёсио заплатят огромные деньги.

— Похоже, такая идея вам нравится.

— Угу, хватай башли и удирай, пускай себе разбираются с адвокатами.

— Знаете, —

сказала Алисия, — мне наплевать, кто сколько заплатит. Просто плохо становится при одной мысли о получении прибыли от того, к чему то существо прикасалось.

— Тогда надо открыть технологию всем и каждому. Запустить в Интернет сообщение...

Она сверкнула на него глазами:

— Вместе с нашими с Томасом снимками?

— Эй, я этого не говорил. Я имею в виду, Интернет даст возможность любому желающему свободно внедрять эту самую технологию.

— А вы как же? — спросила Алисия. — Треть от ничего и есть ничего. Не хочу, чтобы вы оставались ни с чем, Джек. Вас же ранили, чуть не убили...

— Пусть это вас не волнует. Денег я все равно бы не взял.

— Почему?

— Потому что у меня уже есть все, что нужно.

Глядевшие на него серые глаза потеплели.

— Правда? Правда?

— В определенном смысле. А того, чего нет, за деньги не купишь. Поэтому выбрасывайте меня из уравнения и делайте что хотите.

По правде сказать, дело в том, что фактически невозможно тайком купаться в денежном водопаде, который выпадет даже на самую малую долю дохода от технологии. Чтобы получить эту долю, придется вылезать из-под земли, к чему он пока не готов. Даже за пару-тройку миллиардов.

— Джек, — совсем уже устало сказала Алисия, завязывая последнюю полосу. — Я не знаю, что делать. Мне надо подумать.

— Ладно, — согласился он, вставая и натягивая джинсы, — думайте, а я трупы пойду собирать.

13

Пришлось потрудиться, погружая в фургон Бейкера шесть тел, особенно двоих из леса. Когда Джек притащил последнего — Кемаля, — снега навалило на четверть дюйма.

Скоро можно ехать. С таким грузом лучше двигаться в путь лишь в полной темноте. Абсолютно нежелательно, чтобы кто-то, случайно глянув в зеркало заднего обзора, увидел полдюжины трупов.

Считая Кемаля мертвым, взваливая его на труп Бейкера, он испуганно вздрогнул, услыхав стон.

— Пожалуйста. Врача... больно...

Плохо дело. Если араб как-то продержится, пока его не найдут, какой-нибудь герой со скальпелем и нитками действительно может спасти ему жизнь. А это не годится. Никак не годится.

— Я тебе говорю. Народ на борту самолета, выполнявшего рейс 27, голосует против врача для Кемаля.

Тот что-то зашептал, Джек не расслышал, склонился поближе.

— Это не я... самолет...

— Но ведь знал, сукин сын!

И увидел ответ в остекленевших глазах Кемаля.

Адреналин схлынул, оставив пульсирующую головную боль. После возни с телами в бедро стреляло

пуще прежнего. Сказать, что настроение плохое, — значит вообще ничего не сказать. Настроение далеко за пределами плохого, словно Марс или даже Сатурн. Это очень опасно, известно по опыту. В таком настроении появляется склонность к неразумным поступкам.

Чувствуя признаки, следует отойти, взять перерыв, загнать мрак на место. И сейчас удалось бы справиться, если в Кемаль не был жив. Но, зная, что вонючий кусок верблюжьего дерьма еще дышит...

— Знал, и что же? Предупредил? Сообщил? Нет. Допустил, чтобы люди погибли ради уничтожения одного человека.

— Не я...

— Да? А кто?

— Пожалуйста... больно... пожалуйста, чтобы не было больно...

Чего он просит? Добить его?

— Скажи, кто велел заложить бомбу, и я позволю тебе самому избавиться от боли.

— Нет... прошу вас... пожалуйста...

— Извини. Я ничего тебе не должен. Имя?

— Насер... Халид Насер...

— Где его найти?

— Исвид Нахр... торговое представительство... при ООН.

Халид Насер... запоминал Джек, вытаскивая 9-миллиметровый пистолет Бейкера. Вынул обойму, оставив один патрон, снял с предохранителя, сунул дуло в мягкое местечко под челюсть. Прижал пальцы араба к курку.

— Помолись и нажми.

И ушел, оставив Кемаля с самым надежным болеутоляющим.

14

Алисия вздрогнула при звуке выстрела. Присмотрелась, увидела хромавшего через поляну Джека. Вид усталый. Джек, с которым они сюда ехали, превратился в другого мужчину, столь же холодного и безжалостного, как те, кого он убил. Недавно при перевязке казалось, что истинный Джек возвращается... только медленно.

— Что случилось? — крикнула она. — С вами все в порядке?

Он кивнул:

— Просто кое-кто навсегда избавился от боли. Не кто иной, кроме араба. Боже милостивый, как же он продержался так долго?

— Готовы ехать? Я вас вывезу.

— Нет, — тряхнула она головой. — Поезжайте. Я здесь задержусь ненадолго.

— Снег идет. Позже, может быть, выбраться не удастся.

— Ничего. Хижина теплая. Мне надо хорошенько подумать, что делать.

— Точно?

— Абсолютно.

— Ну ладно, — пожал он плечами. — Оставлю вам сотовый. Захотите вернуться — звоните, приеду.

— Позвоню.

Джек собрался уходить, оглянулся:

— Уверены, что нормально себя чувствуете?

— Абсолютно, — изобразила она самоуверенную улыбку. — Мне сейчас просто надо остаться одной.

— Что ж, затем вы сюда и приехали. Осторожно, Алисия. — Он махнул рукой, отвернулся. — Да... счастливого Рождества.

— И вам счастливого Рождества, Джек.

Счастливого Рождества... Совершенно забыла о Рождестве. Осталось всего три дня... пора веселиться.

Алисия посмотрела вслед исчезавшему за снежной пеленой Джеку, вошла в хижину, закрыла за собой дверь.