Наследники
Шрифт:
Можно вернуться, еще раз взглянуть, но лишь в случае крайней необходимости. Арабы пока не догадываются о наблюдении и прослушивании. Ёсио плохо понимает арабский, поэтому отправляет пленки в арендованный группой Кадзу офис в центральном городском финансовом квартале. Там их переводят, перепечатывают, один экземпляр в зашифрованном виде срочно шлют в Токио, другой назавтра доставляют ему на дискете. Ёсио внимательно слушает каждую запись и все-таки не находит ответа.
Сейчас оба араба молчали.
Ну скажите! — упрашивал
Но они не послушались, стоя под лампой в благоговейном молчании.
Потом толстяк ушел, и Мухаляль остался один. Вскоре тоже удалился, выключив все лампы, кроме одной. Каждую ночь оставляет гореть во второй спальне лампу.
Зачем?
Вряд ли араб боится темноты...
Вторник
1
Алисия вздрогнула, услышав колокольчик домофона.
После кражи в пятницу и находки в понедельник подарков, вчерашней истории с домогательством ей потребовался выходной. Утром сделала обход, выписала выздоровевшую после пневмоцитоза двухлетнюю девочку, надеясь, что с Гектором скоро произойдет то же самое. Лихорадка утихла, последние рентгеновские снимки свидетельствуют о частичном преодолении пневмонии. Он идет на поправку.
Весь день она поддерживает постоянную связь с Центром через Реймонда, имея возможность домчаться при первой необходимости, если Коллингс с чем-нибудь не справится, но пойти туда нынче практически не смогла.
Необъяснимо буйство вчерашней реакции. Полностью утратив контроль над собой, она испугалась. Хуже того — происшествие ее вымотало физически и эмоционально.
Необходимо побыть в одиночестве, без всякого телефона, без всяких событий. Одной, в своей квартире. Заняться деревцами. Они в ней тоже нуждаются. А она оставляет их без внимания в последнее время. Ничего удивительного, учитывая, что проводит дома совсем мало времени.
Сильно полюбившаяся квартирка на верхнем этаже изначально предназначалась под художественную мастерскую — в полудюжину световых фонарей льется свет с юга и севера, идеальные условия для растений. Расположена в Западном Виллидже на Чарльз-стрит, засаженной деревьями, очень удобно по отношению к Центру.
Снова задребезжал колокольчик. Алисия отвернулась от молоденького грушевого деревца, которое готовилась обрезать. Кто-то внизу, в подъезде, звонит в ее квартиру. Сначала подумала, что звонивший случайно ошибся, но, кажется, визитер идет именно к ней.
Господи помилуй, кто это может быть...
Она практически ни с кем не общается. Даже не помнит, когда кто-нибудь сюда заглядывал в последний раз.
Алисия подошла к двери, взглянула на панель домофона справа на стенке. Что надо делать?.. Две кнопки — судя по маркировке, одна для ответа, другая открывает дверь. Нажмем первую.
— Да?
— Мисс Клейтон? — спросил мужской
Детектив Мэтьюс, удивилась она. Чего ему нужно?
Один из полицейских, снимавших с нее показания. Довольно молодой, приблизительно ее ровесник, может, чуть старше, вчера был любезен, сочувствовал, терпеливо ждал, пока она справится с дрожью, с отливом адреналина после инцидента.
Зачем сюда явился? Почему сейчас?
Возникло иррациональное опасение, что ему стало известно о планах поджога. Вдруг ее как-нибудь выследили, связали с Джеком, с теми, кого она расспрашивала насчет поджигателя? Если...
— Мисс Клейтон, — повторил детектив, — вы меня слышите?
— Слышу. Вы меня просто застали врасплох, вот и все. Я вас не ждала. В чем дело?
— Можно поговорить наверху... у вас?
— Конечно, — спохватилась Алисия. — Извините.
Нажала другую кнопку, подержала несколько секунд, потом отскочила от двери, забегала по квартире.
Успокойся, велела она себе. Дело просто касается вчерашнего извращенца. Наверняка. Вряд ли детектив еще что-то разнюхал.
Опустила глаза, охнула, видя на себе одни колготки. Кинулась в спальню, схватила штаны от тренировочного костюма, глянула на себя в зеркало над комодом.
Ужас. А волосы — смотреть страшно!
Потянулась за щеткой, стараясь привести в порядок сбившиеся во сне пряди. Не столько намереваясь произвести впечатление своей внешностью на детектива третьей степени нью-йоркского городского полицейского департамента Уильяма Мэтьюса — ничего подобного, — сколько желая выглядеть более-менее презентабельно.
Снова взглянула в зеркало, пожала плечами. Ничего не поделаешь. Что есть, то есть.
Опять пошла к двери, открыла, услышала шаги поднимавшегося по лестнице детектива. Наконец над площадкой показалась голова. Лицо раскраснелось, снятое пальто переброшено через плечо. Он остановился, взглянул на нее, пропыхтел:
— Сколько раз в день вы это проделываете?
— Как минимум, четыре.
Коп преодолел последние ступеньки, направился к ней, еле волоча ноги.
— Вы определенно в отличной форме.
— Лестница — мой персональный тренер, — улыбнулась Алисия.
Жилье на четвертом этаже, куда приходится взбираться по лестнице, имеет свои недостатки — порой нет никаких сил подняться, а с покупками мука смертная, — но она ни на что бы не променяла студию с потолочными фонарями.
Детектив помедлил на пороге:
— Можно?
— Заходите, — пригласила Алисия, отступив в сторону.
Когда он проходил мимо, заметила редеющие с обеих сторон на висках светлые волосы. Вчера не обратила внимания. Наверно, отсюда такая короткая стрижка. Все равно, похож на мальчишку, особенно когда улыбается. Высокий, с хорошим сложением, кожа чистая, щеки румяные, яркие голубые глаза. Неотразим почти для любой женщины.