Наследный принц

Зиентек Оксана

Собственно, этот выезд был, скорее, символичным, чем действительно нужным. Основное действо сегодняшнего дня проходило в замковой капелле и считалось камерным. То есть, таким, на которое приглашались не все. Сегодня невесте кронпринца предстояло официально принять веру будущего мужа и его подданных.

По мнению большинства членов королевской семьи, не было ни малейшего смысла проводить по этому поводу пышную церемонию. Достаточно было бы свершившегося факта. Но людям нужен был явный символ. И существовали вещи, которые даже король не мог просто так взять и изменить.

Поэтому, незадолго до назначенного

часа из ворот особняка выехал небольшой кортеж. Коляску с принцессой Агатой сопровождали верхом муж и кронпринц. А всех их охраняли, как обычно, королевские гвардейцы. Проехав по двум улицам и показавшись горожанам, кортеж проехал под аркой и въехал в парадные ворота дворца. Отсюда кронпринц со свитой направился в капеллу, где уже собиралась остальная семья. Туда же должна была прийти княжна.

Согласно предварительным договоренностям любецкая княжна появилась, когда все уже были на своих местах. Даже Его Величество. Она вошла в сопровождении двух почтенных дам из ее свиты, посла Велимира и воеводы Богувера. По капелле прошел тихий гул, придворные спешили рассмотреть свою будущую королеву.

Генрих, который и до этого отмечал, что его невеста — хорошенькая, сегодня впервые залюбовался ее красотой. Согласно традиции, на княжне было светлое, белое с небесно-голубым, платье, шитое серебром и мелким речным жемчугом, которым так славились вендские земли. Густые волосы пшеничного цвета пышными волнами спадали из-под княжеского венца. Широкие юбки и рукава плавно колыхались при ходьбе, подчеркивая женственные округлости фигуры.

У большой мраморной чаши, привезенной когда-то из дальних краев, княжну уже ожидал храмовник. Здесь, в присутствии свидетелей из вендской и заксонской знати, княжна Либуше официально отреклась от вендских богов и приняла над собой власть единого Творца. На этом, собственно, церемонию можно было считать законченной.

После церемонии кронпринца допустили к невесте. Свита княжны по-прежнему оставалась при ней. Сейчас, когда княжну больше не защищали боги и духи предков, она, по мнению вендов, еще больше нуждалась в защите от злых сил. До тех пор, пока девушка окончательно не войдет в род мужа, под покровительство его бога и его предков, она оставалась, фактически, беззащитной. И, тем не менее, волхв демонстративно отступил на два шага, позволяя господину Торстену занять его место.

Генрих мысленно усмехнулся при виде этого балета. По его мнению, придворный маг вряд ли мог служить заменой вендскому магу-универсалу. Все-таки, господин Торстен всю жизнь был, прежде всего, ученым-целителем, а не жрецом или специалистом по оберегам. Тут кронпринц скорее положился бы на опыт и знания дядюшки Маргитсена — известного артефактора-металлиста.

Хотя на эту церемонию, в отличие от завтрашней свадьбы, пригласили только избранных, за королевской четой и принцами все равно потянулась довольно большая группа народа. Поскольку сегодняшний праздник считался, в какой-то мере, семейным, завтрак подали не в больном банкетном зале, а утренней приемной. Ее Величество распорядилась не устраивать банкет до обеда. Кофе, травяные и ягодные чаи, пшеничные и ржаные булочки. К ним — сыр и ветчина.

И только когда высказались все именитые гости, молодые получили возможность поговорить спокойно.

— Как вы себя чувствуете? — Поинтересовался Генрих негромко,

убедившись, что гости уже достаточно заняты собой. В ответ на тот вопрос княжна вспыхнула, словно ее уличили в чем-то непристойном. Но сумела сохранить на лице подобающую маску вежливого интереса.

— Спасибо, намного лучше, — ответила она. И, не удержавшись, вздохнула. — Вам уже тоже доложили о вчерашнем?

— Само собой, — не стал спорить Генрих. — Но я, вообще-то, имел в виду не после вчерашнего, а перед завтрашним днем.

— Спасибо, — снова повторила княжна, приветливо кивая проходящей мимо пожилой паре, — лучше, чем я ожидала.

— Это нормально, — улыбка кронпринца получилась абсолютно искренней. — Человек ко всему привыкает. Не может он вечно бояться, поверьте старому вояке.

— А вы и правда воевали? — Либуше спросила с интересом. О том, что ее будущий муж — главный воевода заксов и все такое, она, конечно же, знала. Но как-то не верилось, что наследника посылали в самое пекло.

— Правда, — вопрос, казалось, кронпринца не удивил. — Нас с братом, конечно, берегли, как умели. Но прятаться во дворце, когда знатнейшие рода королевства посылают в бой своих единственных наследников, никто не собирался. Тем более, во время Последней войны у моих родителей оставалось еще два сына, которым по возрасту воевать было рановато. Так что да, мы с Гуннаром — вторым принцем — воевали, как все. Потом, конечно, в мелких стычках уже обходились больше без нас.

— И вам тоже было страшно? — Княжна понимала, что, возможно, переходит границы. Но ей очень хотелось проверить, как далеко простирается искренность кронпринца.

— Как и всем, — принца Генриха, казалось, вопрос совершенно не смутил. — Мой отец любит иногда вспоминать слова своего деда (тот еще был вояка, если вы помните историю), что на войне не боятся только дураки и покойники.

— Но сейчас-то мы не на войне, — немного невпопад ответила, задумавшись, княжна. Ей как раз вспомнилась фраза принца, с которой начинался разговор.

— Не знаю, не знаю… — Генрих взял руку княжны и поднес ее к губам. Со стороны казалось, что он заигрывает с невестой, но Либуше ясно видела смешинки в глазах жениха. — Когда я читаю протокол свадебных торжеств, подписанный нашими добрыми родителями, мне кажется, что военную кампанию организовать было бы легче.

Шутка вызвала ответную улыбку, поэтому Генрих решил попробовать пофлиртовать еще. И, возможно, даже украсть невесту на несколько минут для прогулки по террасе, если получится поймать кого-нибудь более лояльного из свиты. Например, госпожу воеводину, ее сына или, хотя бы, ту чернокосую подружку, которую они с отцом планировать подсунуть Йенсу. Девочка производила хорошее впечатление и, похоже, понимала, когда вовремя остановиться.

Но намечающуюся идиллию прервал вендский посол Велимир, который решил воспользоваться случаем, чтобы поговорить с обоими молодыми сразу. Но у Генриха не было ни желания, ни намерений разбираться прямо сейчас в хитросплетениях вендских родственных связей. Поэтому он нашел взглядом одного из братьев, давая понять, что нуждается в помощи. Призыв был понят и принят, поэтому вскоре к беседе присоединился второй принц с супругой. И, пока Гуннар занимал посла какими-то служебными делами, Генрих поспешил раскланяться с дамами и удалиться.