Наследный принц

Зиентек Оксана

Не рассказывать же девочке, в самом деле, что они только что допоздна разбирались «самым малым» советом, где были допущены ошибки и как они позволили втянуть королевство в пусть и небольшую, но войну. Ведь граф отлично знал, что Люнборг не сможет оставить разбой безнаказанным. Выходит, какие-то козыри в рукаве у него есть.

Иногда Генрих был благодарен судьбе за возможность поучаствовать в Последней войне. Она не продлилась настолько долго, чтобы молодые принцы успели очерстветь душой, как это часто случается со старыми вояками. Но достаточно, чтобы

хорошо понимать, как расплачиваются простые рыцари за решения командиров. И, чтобы там не говорили о «малой жертве» и «меньшем зле», он точно знал, что сегодня послал на смерть несколько десятков человек. Ощущение, надо сказать, было пакостным.

Заметив, что Либуше отложила альбом, Генрих встал и прошелся по комнате, гася лишний свет. Потом долго, нарочно медленно, раздевался, оттягивая момент, когда придется погасить последнюю свечу. Чуть скосил уголок рта в улыбке, представив, насколько его действе сейчас напоминает поведение Либуше до вчерашней ночи.

Он и сам понимал, насколько это глупо. Но никак не мог сосредоточиться на молодой жене, когда в голове все еще звенели доспехи и тянулись бесчисленные обозы в сторону приграничных гор. К счастью, жена — не любовница, к которой не ходят просто так. Поэтому Генрих позволил себе еще немного потянуть время, бережно перебирая длинные пряди пшеничных кос.

— Ты — красивая, — сказал он. Сказал безо всякой задней мысли, просто озвучивая очевидное.

— А ты, похоже, совсем вымотался с этой ночной работой, — так же просто ответила Либуше.

Генрих только согласно кивнул, задувая последнюю свечу, погружая комнату в темноту. Некоторое время он молча обнимал жену, привыкая к ней, давая привыкнуть к себе. Постепенно природа брала свое. Дневные заботы отпускали, и сейчас принца занимали не так собственные переживания, как Либуше. Новичок в любовных делах, которую судьба так неожиданно бросила вчера в его объятия.

— Можно, я зажгу свечу? — Спросил Генрих, ненадолго отрываясь от жены, давая ей возможность ответить,

— Зачем?

— Хочу тебя видеть…

Отдыхая и любуясь женой в неровном свете свечи Генрих отмечал, как довольно быстро расхрабрилась Либуше. Она не только принимала его ласки, как в прошлый раз, но и позволяла себе дарить ласки в ответ. Вот и сейчас ее рука легонько гладила его по груди, успокаивая, даря силу.

Силу? Стоп! — Генрих едва не вздрогнул, вспоминая, что где и когда слышал о подобном. Понадобилась вся его выдержка, чтобы сначала проверить свое предположение. Опытный маг тут же уловил тонкий ручеек силы, струящийся из-под хрупких пальчиков. Огненной силы.

— Возду-ушница, значит, — Задумчиво протянул он, поворачиваясь к Либуше.

— Прости! — Смутилась та. И непонятно было, извиняется она за непрошенную помощь, то ли за полуправду.

— Не извиняйся, — Генрих повернулся, нависая над женой, — уж кому-кому, а мне — грех жаловаться. Но мне очень интересно, когда ты собиралась мне рассказать, что я женат на природнице?

— У вас не бывает природников, — пробормотала Либуше. — А я всего лишь не хотела

сильно выделяться.

Ответом ей был веселый смех. Генрих откинулся на свои подушки и хохотал, под удивленным взглядом жены.

— Ой, не могу! — Смеялся он, чувствуя, как напряжение последних дней уходит. — Выделяться она не хотела! Девочка, если ты забыла, ты — жена наследника престола и будущая королева. Уже одного этого достаточно, чтобы никогда не быть «одной из».

— И потом, — добавил он, отсмеявшись, — природницы у нас бывают. Но до недавнего времени мы так мало обращали внимание на женскую магию, что и сами не знаем, где они есть и сколько их.

— И ты теперь всем расскажешь? — Либуше было немного досадно. Князь строго-настрого велел ей помалкивать о своем необычном даре, а она попалась.

Причем, попалась на удивление глупо, на бабьей жалости. И ладно бы, была бы та жалость кому-то нужна. Так нет же, этот… этот… крулевич хохочет, словно все тревоги рукой сняло. О том, что именно так и было, Либуше в порыве чувств даже не задумалась.

— Зачем? — Генрих искренне удивлялся, видя, насколько огорчилась жена из-за этого разоблачения. Можно подумать, попалась на краже секретных документов! — У каждого может быть своя маленькая тайна.

— Не пойму я тебя, — возмутилась княжна. — То ты сердишься, что я тебе не сказала. То отмахиваешься, что это всего лишь «маленькая тайна»…

— А что тут понимать? Лично я предпочитаю жить с открытыми глазами и точно знать, чего ожидать от самого близкого мне человека. Но если ты хочешь придержать этот козырь в рукаве, то наша маленькая тайна останется между нами.

— Самого близкого?

Генрих мысленно закатил глаза. Женщины! Она что же, изо всего сказанного услышала только это?

— Конечно, самого близкого. Ты разве еще не поняла, что мы связаны до конца жизни? В нашей власти сделать эту жизнь счастливой или превратить ее в сплошную войну.

Все еще посмеиваясь, принц улегся поудобнее и приглашающе привлек Либуше к себе.

— Странный ты, — прошептала она, устраивая голову у него на плече.

— Умгу, странный. — Охотно согласился он. — А еще огромный, старый, страшный… Ай!

«Похоже, в том, что жена перестала бояться, есть не столько свои плюсы, но и минусы» — подумал Генрих, перехватывая занесенный для очередного удара кулачок. Шуточная борьба быстро переросла в совсем другие игры и, засыпая, Генрих еще успел подумать, что плюсов, все же, гораздо больше.

Глава десятая

Несколько скупых строчек, маленькая птичка, созданная силой мага… Девушка открыла окно, выпуская птичку. Человека, который получит послание, она в глаза не видела. Так же, как не знала, где в Люнборге он обитает. Судя по тому, что ее небольших сил на птичек хватает, где-то недалеко. Как ей сказали в княжьих покоях в Любице, если что случится, человек сам к ней подойдет. А лишнего ей до поры знать не положено. Да ей оно и не надо было.