Наследство Бар Ригона (Первое Айденское странствие)
Шрифт:
Блейд повертел блестящий параллелепипед в руках, попробовал осторожно стянуть прозрачный колпачок; тот не поддавался. Вдруг у него мелькнула новая мысль; он прижал кнопку на торце и опять дернул колпачок. Раздался чуть слышный треск, и хрустальная чечевица, похожая на крохотную лупу с загнутыми краями, соскочила с корпуса. За ней тянулся жгутик тончайших проводов, веером разбегавшихся на конце и присоединенных к диску диаметром с четверть дюйма. От диска в глубь устройства шел единственный провод, и странник не сомневался, что он присоединен к контактной кнопке.
Прибор выглядел чрезвычайно
Аккуратно собрав прибор, он сунул "зажигалку" в тайник и потер кулаками уставшие глаза. Конечно, он не был специалистом по микроэлектронике, но, как любой разведчик высокой квалификации, немного разбирался в подобных вещах. И сейчас преисполнился уверенности, что эту штуку сделали не на Земле.
Солнце садилось. Огромная оранжевая тарелка, висевшая над морем, меняла цвет, отливая сначала ярко-алым, красным, потом - темно-вишневым. Внезапно по сторонам солнечного диска развернулись пылающие огненные крылья, потекли, заструились, охватывая горизонт. Море вдали сверкало багрянцем; постепенно его гладкая поверхность темнела, становилась лиловой, поглощая окрыленное светило. Вдруг серебристые дорожки рассекли лиловую мглу, сверкнув в полумраке будто клинки невероятно длинных рапир. Блейд потрясение вздохнул и, высунувшись в окно, посмотрел на восток - там, одна за другой, стремительно всходили две луны.
Он вышел на палубу. Садра спала. Лишь у рулевых весел маячили неясные фигуры да часовой, покачивая дротиком, прохаживался вдоль борта. В топках очагов еще рдели угли, рядом с их теплыми боками скорчились женские фигурки. В загоне тоже царила тишина; овцеподобные животные, сбившись в плотную кучу, мерно пережевывали жвачку, их кроткие глаза поблескивали в свете лун, серебристой и бледно-золотой.
Дверь в "лазарет" - так Блейд окрестил про себя жилище Артока - была массивной, прочной и окованной полосами темного железа. Он постучал.
– Рахи? Входи!
– донесся приглушенный голос целителя.
Блейд толкнул тяжелую створку и переступил порог. Обширный покой освещали две масляные лампы; вдоль одной стены громоздился высокий, от пола до потолка, шкаф со множеством выдвижных ящиков - видимо, местная аптека. Посередине каюты темнел большой круглый стол, заваленный рукописями, за ним - покрытое чистой тканью ложе. В углу - маленький очаг; в нем играло пламя, дым уходил в коленчатую трубу, выведенную наружу под самым потолком. Рядом с очагом, на стене, висел блестящий как зеркало щит.
Бар Занкор расположился за столом в покойном кресле. Кивнув Блейду на табурет, он поднес к пламени лампы шандал с тремя тонкими свечками, зажег их и поставил рядом с гостем. Потом начал внимательно разглядывать его. Глаза у целителя были серыми, спокойными, хотя сейчас Блейд заметил мелькнувшую в них тень озабоченности.
Внезапно бар Занкор сказал:
– Не понимаю... ничего не понимаю. По словам очевидцев, Рат приложил тебе пару раз... возможно, ты ударился головой о палубу...
– он пожевал тонкими губами.
– А взгляд такой, словно на тебя свалилось бревно! Что случилось, Рахи?
Блейд пожал плечами. Этот человек был весьма проницательным, и чем бы не объяснялось его внимание к ничтожному солдату Береговой Охраны, оно явно не грозило никакими неприятностями. "До тех пор, пока он думает, что перед ним Рахи, - отметил лже-октарх.
– А посему не будем лишать почтенного медика его иллюзий". Тактика оставалась прежней - сказать поменьше, узнать побольше. И получить при этом максимум удовольствия.
– Еще бы раз встретиться с Зией, - осторожно заметил он.
– Вчера так ломило темя... Но ее лечение прекрасно помогло.
– Намекаешь, что глупый старик отвлекает тебя от более важных дел? Ничего, вся ночь впереди, - он снова уставился на Блейда, словно видел его впервые; в некотором смысле так оно и было.
– Чего-то ты недоговариваешь, молодой бар Ригон... И я хочу напомнить тебе слова покойного отца: можешь довериться человеку, который назовет твое второе имя... хайритское имя, он задумчиво помассировал бритый подбородок.
– Я знаю о судьбе старого Асруда... знаю, что он не сказал того, что желали от него услышать... Путь на Юг для императора по-прежнему закрыт, твой отец мертв, ты сам - сослан в Береговую Охрану. Хвала светлому Айдену, что вам оставили пару деревень и дом в столице! Вы могли стать нищими, Рахи, ты и твоя сестра!
Блейд безмолвствовал, ошеломленный этим потоком новых сведений; требовалось время, чтобы их переварить и осмыслить. Пока же он старался только запоминать. Видимо, бар Занкор и не ждал от него ответа; целитель поднялся, энергично потер лысый череп и вскользь заметил:
– Пожалуй, ты прав, мой доблестный октарх. Молчание реже пакостит человеку, чем излишняя болтливость. Твой отец - не в счет, он молчал по делу...
– целитель с грохотом выдвинул один из ящиков в необъятном шкафу и наклонился над ним, чтото разыскивая.
– Итак, тебя здорово трахнули и отшибли память, свидетельством чего является твой странный вид, неуверенные движения и затуманенный взгляд... хотя он слегка оживился, когда была упомянута Зия...
– не прекращая говорить, Арток вытащил связку бурых сухих листьев, бросил их в медную чашу и поставил на очаг.
– Болезнь установлена, перейдем к ее лечению, - он кивнул на чашу, над которой завивался сизоватый дымок.
– Я дам тебе прекрасное средство... прочищает мозги, как наждак затупившийся меч. Ну-ка, вдохни!
Блейд опасливо потянул носом - на него пахнуло кислым и едким ароматом. Сомнительное зелье... Вероятно, какой-нибудь местный наркотик... Он поглядел на бар Занкора. Целитель, широко распахнув дверь, подставил лицо легкому бризу.
– Смелее, октарх! Покончим с этим делом, и отправляйся в объятия Зии!
Дьявольщина! А вдруг поможет? Он поднялся, решительно шагнул к очагу, невольно сдерживая дыхание. Сизый дым накрывал чашу плотным колпаком, напоминавшим шапку миниатюрного атомного взрыва; бурые листья сухо потрескивали, обращаясь в пепел. Бар Занкор запрокинул голову, свет серебристой и золотой лун играл в его глазах, он беззвучно смеялся.