Наследство дядюшки Питера
Шрифт:
— Курорт, — заметил капитан Цапля.
Курорт? Сергей с удивлением огляделся. В его представлении с этим словом были связаны величественные парки, громады беломраморных дворцов. Здесь же все мелко, тесно, скучено до предела…
— Да-да, Сергей, — подтвердил Павел, видимо, наблюдавший за ним в установленное перед водителем зеркальце. — Самый обычный западноевропейский курорт, посещаемый людьми так называемого «среднего достатка».
Через несколько минут машина остановилась в узеньком проулке, возле углового домика — зеленого, под красной черепичной крышей. Павел убрал в планшетку карту, от которой не отрывал глаз всю дорогу, и, сделав Сергею знак остаться, быстро поднялся на невысокое крылечко. В распахнутой
Проводив взглядом Павла, Сергей осмотрелся по сторонам. Его внимание сразу же привлекла странная сутуловатая фигура, маячившая метрах в пятидесяти от машины.
Это был совершенно седой высокий старик в черной видавшей виды кожаной куртке и черных брюках, заправленных в высокие сапоги. На голове его плотно сидела надвинутая на самые глаза маленькая черная фуражечка из тех, которые так любят моряки и жители балтийского побережья. Больше всего поражала борода — тоже седая, ровным полукругом выпирающая откуда-то из-под подбородка. На красноватом безусом лице она выглядела удивительно забавно. Сергей невольно вспомнил яркие картинки из подаренных ему в детстве сказок братьев Гримм.
«А что ж особенного? — подумал он. — В этом игрушечном городке как раз и должны обитать сказочные персонажи».
Сергей еще разглядывал удивительного старца, когда дверь зеленого домика отворилась и на крыльце появился Павел в сопровождении офицера-кавалериста с огромным пистолетом в деревянной кобуре.
Увидев их, человек в черном поспешно выбил о фонарный столб свою трубочку, которую до этого старательно раскуривал, и решительно направился к машине.
— Нет-нет, — раздраженно буркнул кавалерист, когда старик попытался заговорить с ним. — Занят, понимаешь — занят. Бешефтиг…
— Садитесь, товарищ Истомин, — указав на место рядом с водителем, предложил Цапля.
Позвякивая шпорами, кавалерист забрался в машину; Павел сел рядом с Ивлевым, и они снова помчались узенькими извилистыми улочками игрушечного городка.
Сидящий впереди офицер — он был в звании старшего лейтенанта — ежеминутно поворачивался к шоферу, объясняя дорогу, и Сергей по привычке старался повнимательнее рассмотреть его блеклое, какое-то застывшее лицо, с черными, ровной скобкой подбритыми бровями. Они остановились на окраине городка, возле небольшой, стоящей на отшибе усадебки. Обитателей ее Сергей поначалу принял за бойцов какой-то тыловой части — ни шпор, ни кубанок, ни лихо закрученных усов… Только как следует присмотревшись, он понял, к кому они приехали. Стоявший под навесом камуфлированный трофейный бронетранспортер подтверждал его догадку. Разведчики кавалерийской дивизии, как видно, давно уже спешились и переключились на автотранспорт. Сергей, досадуя на себя, вспомнил грозных усачей-хозвзводовцев. Следовало бы уже знать ему, что на фронте зачастую наиболее воинственным, бравым видом отличается именно население второго эшелона.
Судя по всему, их ждали. Павел сразу обратил на это внимание, и Сергей заметил, что он бросил вопросительный взгляд на своего проводника.
— Я приказал позвонить сюда, — пояснил старший лейтенант. — Чтобы ускорить сборы…
Павел промолчал, но по выражению его лица Сергей понял, что капитан неодобрительно отнесся к распорядительности своего спутника. Было ясно, что излишняя шумиха вокруг намечаемой операции не входила в его планы.
Командир разведчиков, молодой капитан, рослый и голубоглазый, провел прибывших на просторную веранду, служившую в недалеком прошлом ресторанчиком. Сейчас столики были вынесены, а вместо них вдоль стен теснились ряды аккуратно заправленных постелей, сооруженных
Прибывший с Павлом старший лейтенант развернул большой немецкий план города, и офицеры, устроившись возле стойки на высоченных нелепых табуретках, погрузились в какие-то расчеты.
Отойдя в сторону, Сергей остановился возле фотографии, приколотой к стене. Карточка была чуть побольше спичечной коробки, и он никак не мог рассмотреть лица девушки-автоматчицы в самом центре снимка. Внимание Сергея привлекла полосатая рейка шлагбаума, на который она опиралась. Как-то уж так получалось, что стоило Сергею увидеть где-либо эту незамысловатую и довольно распространенную принадлежность фронтовых дорог, как мысли его неизбежно обращались к девушке из леса под Мекленбергом, случайно встреченной полгода назад. Вот и сейчас, явно рискуя нарваться на замечание, он перегнулся через соломенную постель, уцепился рукой за повешенный рядом противогаз и приблизил лицо к самому фото. Каково же было удивление Сергея, когда он в самом деле узнал Танюшку! Она стояла возле опущенного шлагбаума, весело и, как показалось ему, кокетливо улыбалась своею милой улыбкой.
— Нравится? — неожиданно раздался за спиной у Сергея чей-то насмешливый громкий голос.
Несколько разведчиков, заскочив на веранду, разбирали оружие; один из них, подойдя к Сергею сзади, с самодовольной улыбкой указал на фотографию:
— Хороша дивчина?
— Ты что, знаком с нею? — не выдержал Сергей.
— Спрашиваешь! — пренебрежительно хмыкнул тот.
— Не трепись, Степан, — вмешался остановившийся рядом сержант. — Ты ж эту карточку у американца выпросил.
— У американца? — удивился Сергей.
— Корреспондент к нам приезжал, — пояснил сержант. — Только вот перед вами отбыл, как сбор сыграли. Славный такой дядька, улыбчивый. Все о разных боевых эпизодах расспрашивал, фотографировал, карточки раздавал…
Сергей отодвинулся, и Степан, поснимав со стены оружие, протянул руку за фотоснимком.
— А ты сам-то не знаешь ее случаем? — поинтересовался он.
Сергей молча кивнул.
— Во-он оно что! — насмешливо протянул разведчик, и Сергей на минуту пожалел о своей откровенности. Но Степан тут же посерьезнел и, протягивая ему фото, заключил: — Ну, коли так — бери! Помни разведчиков славной конногвардейской!
Сергей не успел поблагодарить его. На улице послышался рокот моторов, во дворе прозвучала громкая команда, и разведчики, подхватив автоматы, бросились к двери.
Павел с группой офицеров тоже направился к выходу. Сергей поспешил за ними.
Разведчики уже разместились в автомашинах, когда капитан Цапля, подозвав Сергея, коротко объяснил ему задачу. Сергей прикреплялся к одной из групп оцепления, его пост был на самой оживленной дороге, ведущей на запад, к линии фронта. Там, в густом потоке людей, повозок, автомашин, шпионам легче всего было бы выскользнуть из кольца.
— Приглядывайся внимательнее, — предупредил капитан своего друга. — Они могут сменить все: и транспорт, и обмундирование, и даже внешность. Но дело вот в чем: насколько легко бывает изменить внешние, поддающиеся описанию приметы, настолько же трудно спрятать свое лицо от внимательного взгляда человека, хорошо тебя помнящего. Потому-то я и выпросил тебя у капитана Гришина — ты знаешь обоих…
Дорога, которую предстояло взять под контроль, действительно оказалась довольно оживленной. С разгромом Померанской группировки гитлеровцев налеты вражеской авиации стали редкостью, и движение на фронтовых дорогах теперь не прекращалось ни днем, ни ночью.